Однако институты уходят, а идеи остаются. И сегодня мы видим реанимацию все тех же идей филатовских «стабилов» в качестве квинтэссенции государственной политики. Если перед началом Великого Падения Цен На Нефть мантрой российской клептократии было «нефть всегда будет дорогой; поэтому у нас всегда будет денег, сколько надо; поэтому мы всегда будем делать, что хотим», то сейчас, когда вызванный кризисом испуг прошел, возникла новая мантра: «нефть подорожает, и уже во втором полугодии начнется выход из кризиса».
В общем, надо просто чуть подождать – и «все будет, как при дедушке» (но уже не Ельцине). Эти ожидания начальства передаются разнообразной обслуге, и вот уже официальные эксперты подобострастно дискутируют о том, является ли переживаемый нами кризис «V-» или «L-кризисом» (то есть будет ли выход из него столь же стремительным, как и падение, или же он чуть затормозится), и, стараясь не допустить на одухотворенные лица брезгливость, вдумчиво пережевывают неграмотную даже в названии «антикризисную программу мер» правительства Путина, до боли напоминающую «семь главных дел» правительства Черномырдина, придуманных незадолго до его отставки.
Господа, о чем вы? Как правильно говорят московские риэлторы, «мы достигли первого дна». Да, экономический спад (на 7% в первом квартале) не нарастает, масштабы промышленного спада стабилизировались (после 16,0% в январе спад составил 13,2% в феврале и 13,7% в марте), долг по зарплате в марте вырос на жалкие 8,3%, международные резервы стабильны почти три месяца, а инфляция марта вплотную приблизилась к прошлогодней (1,3 против 1,2%). Но что, кто-то не знает, чем это вызвано? Кто-то не понимает, что Банк России, практически прекратив поддержку ликвидности по итогам кошмарного января из-за неспособности государства наладить контроль за выделяемыми экономике деньгами, создал жесточайший монетарный шок, убивающий сейчас экономику, просто потому, что валюту скупили одни, а задыхаются от нехватки рублей сейчас совершенно другие?
Кто-то не видит падения банковской ликвидности до примерно 360 млрд. руб. в середине апреля – в 1,7 раза по сравнению с нормальным прошлогодним уровнем (примерно 500 млрд. руб., которые для сопоставимости надо увеличить на дефлятор ВВП в 18,8%)? Кто-то не замечает возобновившегося в последние два месяца роста цен производителей в промышленности и не понимает, что это означает поддержание относительно высокой инфляции – на сей раз издержек, даже в условиях любого безденежья, как было в 90-е годы?
Кто-то не услышал, что в марте безработица выросла на рекордные 700 тыс. чел. – до 9,5% экономически активного населения (выше, чем в США)? Кто-то не заметил падения «индекса оптимизма» (который уже давно пора честно переименовать в «индекс пессимизма») руководителей предприятий в промышленности? Кто-то не видит жесточайшего бюджетного кризиса из-за падения доходов, вызванного не только спадом, но и демонетизацией экономики? Да, 75 млрд. долл. из Резервного фонда поддержат федеральный бюджет, но катастрофа региональных и тем более местных бюджетов, похоже, остается недоступной сознанию нашей бюрократии.
А ведь уже даже в Московской области, рядом, за МКАДом расходы 2009 года сокращены уже вдвое и начат процесс урезания социальных расходов! Нынешняя социально-экономическая стабильность напоминает стабильность 1993 года: она держится за счет всеобщего проедания оборотных средств. Эти средства либо уже доедены, либо будут доедены прямо сейчас – до наступления лета.
Еще месяц-полтора после этого вожделенный «стабилизец» может поддерживаться за счет роста неплатежей и активизации неденежных способов оплаты, но затем этот ресурс будет исчерпан, и экономика пойдет на новый виток спада. Прогнозируемая правительством его глубина (на основе которой рассчитан бюджет-2009) – более 11,5%. Министр финансов Кудрин нехотя признался в неизбежности «второго витка спада», а Минэкономразвития опровергло его заявления в выражениях, которые служили скорее их подтверждением. Впрочем, в свете предстоящих событий масштабы экономического спада в 2009 году не имеют принципиального значения.
Государство реагирует на социальные, а не экономические сигналы (а социальный протест будет незначителен, так как силы населения будут поглощены созданием запасов еды на зиму), так что реакция на новый виток спада сильно запоздает: ее не стоит ждать раньше сентября, а то и октября. Поскольку никаких других инструментов управления у государства нет (а острота кризиса не позволяет использовать косвенные инструменты управления), проблему попытаются решить новым вливанием ликвидности.
Действенного финансового контроля создать не удастся, так как он подрывает благосостояние правящего класса клептократов, и поэтому значительная часть средств, направляемых на пополнение ликвидности, попадет на валютный рынок и сократит международные резервы России, спровоцировав новый виток валютной паники и скупки валюты. Соответственно, международные резервы упадут и приблизятся к критерию достаточности Редди (ориентировочно 200 млрд. долл. для 2009 и 150 млрд. долл. для 2010 года). Это само по себе спровоцирует глобальную атаку валютных спекулянтов, устоять перед которой российские денежные власти не смогут.
Ведь единственная защита – ограничение оттока капитала из страны и введение регулирования валютного рынка – недоступна для них не только по коррупционным, но и по идеологическим причинам. Результат представляется столь же неизбежным, что и дефолт 1998 года: выход валютного рынка из-под контроля государства и обвальная девальвация рубля в промежутке между концом 2009 (что маловероятно) и концом 2010 года. Последний срок наиболее вероятен – и разумные официальные экономисты, говоря о «наиболее трудном» 2010 году, имеют в виду, по-видимому, именно это.
Автор Михаил Делягин Источник ej
