О русских и «россиянах» без определённой нацональности.

Как известно, под народом (или этносом) принято понимать устойчивое сообщество людей, объединенных общей историей, территорией, национальным характером и национальной культурой — языком, традициями, нравами и обычаями, религиозными предпочтениями, стремлением к определенному государственному устройству.

При этом культура — это и национальный костюм, и песни, и танцы, и народные промыслы.

А теперь давайте задумаемся, можно ли считать себя представителей какой-то национальности и не являться при этом носителем, частью этой самой национальной культуры? И попробуем ответить, например, на такой вопрос: а есть ли национальность у характерного обывателя Гены Букина — главного героя одного из молодежных сериалов — у него самого, у его жены и детей, у их соседей?

Считаю, что тысячу раз прав профессор-историк из Марийского госуниверситета Ксенофонт Сануков, сказавший на конференции финно-угорских народов в Таллинне (http://www.suri.ee/hist2/plen/Sanuk-rus.html), что в этническом ренессансе финно-угорских народов немалая заслуга тех, кто изучал, пропагандировал и сохранял историю, фольклор, этнокультурные традиции родного народа, способствуя укреплению самосознания нации…

Дети столь ненавидимых некоторыми «русскими радикальными националистами» финнов, карел, вепсов и меря с пелёнок знают «Калевалу» — по сути, языческую Легенду о Сотворении Мира. Чуть ли не с молоком матери впитывают в себя руны о мудром добром волшебнике Вяйнямёйнене, о коварной старухе ведьме Лоухе — царице дьявольской страны Похъёлы и об её дочери — красавице Хийтоле. Еще не умея читать, они слушают легенды о трудолюбивом кузнеце Ильмаринене, выковавшем волшебное Сампо, о дерзком, бесстрашном, не всегда рассудительном юном воине-авантюристе Ёукахайнене и весельчаке Лемминкяйнене, который погибает и воскресает. И знают вовсе не потому, что это им преподавали в школе или детском саду, а исключительно благодаря родителям, бабушкам и дедушкам (иногда — в известные времена — не без риска поиметь серьёзные неприятности от имперских властей). Финно-угорская молодёжь с энтузиазмом принимает участие в этнографических фестивалях, конкурсах национальных костюмов.

А ведь русский национальный эпос ничуть не беднее, напротив — он богаче. Но многие ли дети, растущие в русских семьях (точнее, считающих себя русскими семьями), знают, например, легенды об Огненном Волхе и Леле, Коляде и Радунице, Дажьбоге и Златогорке, Яриле и Кащее? Кто из «коренных русских» может сказать, что такое Берендеево царство? Наконец, что это за сказка (которая, кстати, непостижимым образом перекликается с рунами «Калевалы» о трагической истории богатыря Куллерво и его возлюбленной, которая оказалась его сестрой) о трагической судьбе Купалы и Костромы?..

Вот попробуйте представить себе русский мужской национальный костюм. И что приходит на ум? Лапти? Онучи? И это лишь один пример, одежда. А традиции, праздники, игры, наконец! Ещё 20 лет назад дети и в лапту, и в горелки ещё играли, а сегодня только в компьютерные игры. Песен русских почти не знают! Кроме пьяной «Ой, мороз, мороз»…

К сожалению, многие дети из семей, формально считающих себя русскими, воспитываются не на русской культуре, а на «Покемонах» и «Телепузиках», эльфах и гоблинах. Разорвана связь между нашими предками и нами. И клин, который вбивается в эту связь, всё глубже, и разорвётся всё окончательно, если мы не дадим себе труда вспомнить, если не позволим генетической памяти проснуться в нас! Почти повсеместно из системы образования под молчаливое согласие родителей — «россиян-букиных» — вытесняется всё, связанное с Родиной. Дети не знают, что такое сарафан, лапти, Коляда, Масленица. Не знают народных промыслов, не знают, что такое хоровод…

Безусловно, далеко не во всех финно-угорских семьях (упомянутых здесь для сравнения) национальные традиции сохраняются и передаются из поколения в поколение. Проблема в другом. Не помнящие своих корней, перебравшиеся в города потомки финнов, карел, вепсов и меря, практически полностью порвав со своей культурой, забыв родной язык, превращаются в лишённых национальных черт «россиян-букиных», себя при этом уже зачастую называют русскими. Но не то же ли самое происходит и среди русских, давно превратившихся в таких же в точности безродных «россиян-букиных», но продолжающих себя считать русскими???

Чудовищными темпами идет деградация русского языка. Англоязычными терминами заменяются исконно русские слова. Свой родной язык «россияне-букины» давно уже ни во что не ставят, он будто бы уже и не их родной язык! И способны ли они хотя бы на минуту задуматься, что современный, пусть даже очень сильно реформированный русский язык всё ещё богаче английского в десятки раз?! Справедливости ради, не желая никого обидеть, замечу, что финский язык (над которым не проводили столь чудовищные «эксперименты», как над русским) по богатству и выразительным возможностям его в чем-то, возможно, превосходит: как-никак пятнадцать падежей, огромное число предлогов, послелогов, частиц и суффиксов!

Имперцы немало постарались за последние несколько веков, чтобы «оптимизировать» русскую лексику, грамматику и орфографию. Только за последние сто лет русский язык лишился двойственного числа, звательного падежа и пяти букв! Сейчас очень активно уничтожается русская лексика. Уже кое-где не говорят «домашнее кино», а «хаусное кино», вместо «розничная торговля» употребляют «ритейл». Слово «киллер» прочно утвердилось в лексиконе вместо «наемный убийца»! Я уж не говорю про «парламент», «президент», «спикер» и «спичрайтер»…

Кто заставляет нас употреблять слово «кастинг», если есть русское слово — отбор? Не должно быть в русском языке слова «креативный», если есть не худший  свой аналог — «творческий»! Не «саммит», а встреча или слёт! Не аксессуары, а принадлежности! Не консьюмеризм, а потребительство! Не гендерный — а половой! Не саундтрек — а звуковая дорожка! Не пролонгировать — а продлить! Не волатильный, а чувствительный. Преступников не экстрадируют — их выдают. Не совершают по горным рекам рафтинг, по ним сплавляются. Не рестлингом занимаются, а борьбой. Нет дайверов — есть ныряльщики, в крайнем случае — аквалангисты или подводные пловцы. Нет мерчандайзеров — есть товароведы. Нет дилеров — есть торговцы или торговые представители.

Этот список можно растянуть на сотни страниц. Но проблема не в этом. Одни уроды-инородцы целенаправленно уничтожают русский язык, русскую культуру и русское сознание, а другие уроды, называющие себя русскими, молчаливо позволяют это делать, превращаясь из великой нации в безродных «россиян-букиных».

Ни один народ, пожалуй, не позволяет так издеваться над родной лексикой. Даже научно-технический процесс не помешал уважающие себя народы придумать нечуждые родному языку термины для обозначения новых изобретений цивилизации. И все дискуссии насчет «международной лексики» — зачастую легко опровергаемый блеф! Например, у финнов телефон — puhelin, президент — puhemies, компьютер — tietokone, файл — tiedosto, документ — asiakirja, революция — vallankumous или kierroslaskurit, катастрофа — onnettomuus, кворум — p??t?slukuisuus, а электричество — s?hk?alan. У французов также во многих случаях используются национальные термины: компьютер — ordinateur, файл — fichier, а каталог (директорий) — dossier. И ни финн, ни француз, ни немец не будут произносить название фирмы «Microsoft» в чуждой для родного языка манере как «Майкрософт», только «Микрософт». (Кстати, и на Руси во времена Ломоносова фамилию великого ученого — Newton — произносили не как «Ньютон», а как «Невтон», но сколько лет кануло с той поры…)

Безусловно, политика целенаправленной деградации проводилась и продолжается в отношении всех народов, населяющих Российскую Империю, СССР и современную РФ. И хотя возможностей у русских для сохранения русской национальной культуры было всё-таки существенно больше, чем у некоторых финно-угорских народов (например, у вепсов, которым фактически на родном языке запрещали разговаривать) — именно русская культура пострадала едва ли не больше всех. В последние два десятилетия интенсивная урбанизация угрожает смыть и все остатки национальных культур. Сохранившиеся, едва тлеющие очаги русского духа и русской культуры разбросаны по огромной территории. И главная беда русского народа — в его территориальной разобщённости.

Дело уже доходит до абсурда. По словам бывшего работника Постояннго Представительства России при ООН, в день ООН был организован конкурс национальных костюмов. И практически каждая страна была представлена, в том числе и Украина — сапоги, шаровары, вышитая сорочка. И только мы не смогли этого сделать, потому что разорвана связь поколений, и мы имеем самое смутное представление о русском национальном костюме.

Где же народная культура, народный дух еще живы? Преимущественно лишь в деревнях и сёлах, удалённых от крупных городов, где людям каким-то чудом удалось сохранилось производство, обустроить удалённые рабочие места (а с развитием сотовой связи и спутникового Интернета это возможно), открыть дом-музей известного земляка, привлечь к себе туристов. Русский (равно как и другой национальный) дух жив прежде всего на селе — но там, где основная масса жителей не деградировала, не спилась, потеряв человеческий облик, откуда не разбегается молодёжь — как это имеет место, например, в деревне Шаблово на окраине Костромской области, родине известного русско-мерянского костромского художника, сказочника, педагога и колдуна-провидца Ефима Честнякова.

Итоги, к сожалению, неутешительные. Можем ли мы сказать, что русские в нынешней РФ составляют национальное большинство, представляют собой титульную нацию? Или преобладающее большинство — это «россияне-букины», лица без определённой национальности, представляющие для выживания русского этноса (а точнее, суперэтноса) смертельную опасность?

Я не предлагаю сейчас сравнивать, кого сейчас на просторах РФ осталось больше: истинных русских или представителей карел, ингерманландцев, ливцев, води, ижорцев, вепсов, коми, мокшан, эрзян, мордвин и меря. У финно-угров есть территории компактного проживания, есть желание быть свободными народами на своих землях и пассионарии, готовые за эти идеи бороться. Более того, для подавляющего большинства из них русский язык в той же степени родной, как и свой национальный. Так что лучше: сбросить имперское ярмо вместе или погибнуть врозь?