Когда-то Кант говорил о том, что мораль есть учение не о том, как мы должны сделать себя счастливыми, а о том, как мы должны стать достойными счастья. Здесь не обойтись без этики, основная функция которой, как известно, заключается в нормативных формах морального знания.
Нормативная этика воплощается в нормах практической морали и устанавливает не только общие понятия о моральных ценностях, но и их субординацию. Начинается же нормативная этика с моральных ценностей, существующих в человеческом обществе.
Индивидуальные поступки в обществе всегда имеют социальное значение. Поэтому общество всегда старалось регулировать поведение людей, предъявлять к ним моральные требования. Поступки при этом автоматически приобретают моральную ценность, укрепляя или подрывая устои существующего общества.
Обычно имеется определенный разрыв между тем, что конкретный человек считает своими ценностями, и действительными ценностями, которыми он руководствуется и которые им даже иногда и не осознаются.
Одним из самых загадочных явлений нравственного сознания человека является СОВЕСТЬ. Ни одно понятие в истории морали не было столь мистифицировано, искажено как совесть. Вместе с тем, понятие совести имеет чрезвычайную важность в морали, относится к с числу фундаментальных, смыслообразующих характеристик морали.
Опираясь на совесть, человек совершает моральный поступок. Совесть как бы побуждает, делает нравственный поступок обязательным. Величайший мудрец античности Демокрит провозгласил на этот счет такой нравственный закон: «не делай ничего непристойного». Коротко и ясно.
Голос собственной совести подсказывает как следует поступить в том или ином случае. Если же человек не решается на поступок, то совесть его «спит». Слово «бессовестный» равносильно понятию «аморальный». Так сложилось со времен зарождения разума.
Однако, совесть, обладающая огромной нравственной силой, превосходящей зачастую силу физическую, нередко вызывала негативное отношение. Совесть ведь способна удержать человека от дурного решения, даже если логика и разум времени подсказывают достаточно аргументов для его обоснования.
Освободиться от совести призывали европейские просветители восемнадцатого века. Большевики и их современные приемники всех мастей по сей день считают, что совесть, как пережиток прошлого, надо заменить практической целесообразностью. Впрочем, и морали нынешней власти совесть отсутствует, ведь признак её — нравственный поступок, а поступков что-то не видно. Наоборот — только приметы кризиса везде, то есть явная причинно-следственная связь: совесть спит- поступки отсутствуют- кризис.
Если совесть власти спит или спокойна ( не случайно Швейцер назвал спокойную совесть изобретением дьявола ), то это вовсе не означает, что в таком же состоянии должна находиться совесть народа. Нравственному человеку дана возможность интуитивного различения добра и зла. Учение Фомы Аквинского трактует совесть как способность практического разума. Совесть, другими словами, проявляет себя как расположенность к добру. Она выступает как свидетель и как судья, когда человек делает выводы по поводу своих и чужих поступков. Вывод по спящей совести напрашивается однозначный и неотвратимый…
Русская этика рассматривает совесть как окно, через которое проникает божественная воля. С языческих времен совесть есть не что иное, как присущее каждому человеку субъективное чувствование нравственного закона Богов. Способность к внутреннему пониманию совести заложена в душе человека от рождения. Боги преподают свой закон и внешним образом: через учения и писания.
Совесть постоянно напоминает человеку, что нужно поступать правильно, что нельзя нарушать моральных норм. Совесть — это в определенном смысле самый строгий учитель, присутствующий в нашей душе, нашем сердце, в нашем сознании, который постоянно направляет к добру, даже вопреки нашим желаниям.
Чем более благородным, порядочным, совестливым является человек, тем чаще он страдает от того, что ему кажется, будто он не все сделал, не помог в должной мере нуждающимся. Создается впечатление подчас, что таких людей в природе не существует. Это не так. Мы о таких людях мало слышим по простой причине- они не кричат на каждом перекрестке о своих моральных подвигах, живут молча, достойно. По Пушкину : «в молчании добро должно твориться».
И наоборот — того, кто бьет себя в грудь, громко доказывая собственную добродетель, вряд ли порядочным назовешь. Здесь невольно вспоминается недавняя календарная выборная кампания, где кандидаты во власть подобным образом излагали электорату свою «совестливую» позицию. Часть бессовестных была избрана. Спрашивается: совместимы ли сегодня власть и совесть? Вопрос, конечно, риторический.
Поразительная особенность совести состоит в том, что она может по-разному проявляться в человеке, будь то нравственное удовлетворение, сомнение, нерешительность, угрызения совести, раскаяние, исповедь и как следствие — стыд.
Русский философ девятнадцатого века Владимир Соловьев был убежден, что вся человеческая сущность «вырастает из чувства стыда». Известно его любимое изречение, что человек есть «животное стыдящееся». И хотя до сих пор не до конца выяснен вопрос о времени зарождения понятий стыд, стыдливость в человеческих нравах, для русской культуры на протяжении многих тысячелетий определяющим было понимание стыда как основы собственно человеческого способа жизнедеятельности.
Для современного общества характерно представление о естественноисторическом происхождении чувства стыда как формы самосознания человека. Стыд — это своего рода нравственная боязнь открытости, человек страшится обнаружить нечто скрываемое им, тем самым, унизив себя в глазах других. В подобном понимании стыд является синонимом таких слов, как позор, бесчестие. Человек должен стыдиться того, что унижает его достоинство, оскорбляет его как нравственную личность.
С точки зрения традиционной национальной культуры на Руси исстари считались постыдным, грешным — алчность как непреодолимее влечение к наживе, трусость как стремление любой ценой спасти свою плоть, жадность как нежелание делиться с ближним чем бы то ни было, обжорство как ненасытная потребность в еде. Эти человеческие слабости отторгались массовым нравственным сознанием, поэтому человек, проявляющий каким-либо образом подобные качества, испытывал безотчетное чувство стыда, ощущал свою нравственную ущемленность.
Одной из форм проявления стыда, характерной для русской нравственной культуры, является стыд за других. Если человек не видит и не чувствует, что совершает нечто постыдное, то стыдиться за него приходится другим — людям, которые ощущают с ним нравственную связь.
В русской народной сказке «Аленький цветок» старшие дочери, с их показной привязанностью к отцу, отказываются поддержать его, как только узнают, что отец должен отправиться навсегда к злому чудищу. И только младшая дочь любит отца и решается вместо него отправиться в неведомое навстречу судьбе.
Параллель данной сказки с происходящим сегодня поразительно символична. «Старшие дочки» — федеральная власть и региональная власть бессовестно, с показной жертвенностью пытаются продемонстрировать своему народу (если по сказке — то «отцу») мнимую борьбу с чудищем (в реальности — с катастрофой кризиса). Народу уже стыдно за алчных, жадных «старших дочек». Но обязательно появится та самая жалостливая, совестливая «младшая дочь», которой суждено будет отправиться в неведомое и вернуться оттуда с радостной вестью. Обязательно появится такая сила, рожденная сказку сделать былью. Сила, где совесть — реальная моральная ценность.
Сила, помноженная на совесть — вот это будет взрыв! Взрыв, очищающий русскую нравственность.
АНП Илья Должанский© (по материалам доктора философских наук Галины Голубевой).
Анекдот, гуляющий по Сети:
Из анкеты будущего:
«Принадлежали ли вы или ваши ближайшие родственники в период 2000 — 2012 к администрации президента, правительству или иной организованной преступной группировке?»