Пружина сжимается все туже. Валерий Соловей

После трагедии Крымска даже наивные убедились: в России нет государства. Его место занимает циничная, наглая и жадная сила, откровенно враждебная народу. А как еще назвать тех, кто спасает нефтеперекачивающую станцию и фуры с зерном, плюя при этом на жизни тысяч людей. С точки зрения этих существ (именно существ — иначе их не назовешь!), в Крымске и не люди вовсе были, а дешевый расходный материал. Вот одно из таких существ на голубом глазу публично заявляет: «А что же, мы должны были ходить по всем домам и предупреждать о наводнении?» И это животное в человеческом облике продолжает оставаться на своем посту! Ну да, ну да, ведь бюджет сочинской олимпиады не распилен до конца. Наверное, еще и наградят за самоотверженную борьбу со стихийным бедствием.

Люди наши очень хорошо ощущают эту чуждость и враждебность государства. Первой массовой реакций на Крымск было: это ОНИ все устроили, это ОНИ виноваты. Как же надо относиться к власти, чтобы считать ее способной организовать массовое убийство собственных граждан! Официальным объяснениям причины катастрофы никто не верит. Слишком они судорожны и истеричны. Так ведут себя оправдывающиеся наглые подростки, застигнутые с поличным.

Однако дело не в неверии – власти и раньше не так уж доверяли. Неверие перерастает в массовую ненависть, ищущую своего выхода. Обратили внимание, что когда Путин облетел зону катастрофы на вертолете, то не стал выходить к людям? Охрана отсоветовала: побоялась, что ей не удастся их сдержать. И сдерживать пришлось бы вовсе не стихийные изъявления любви и уважения к «национальному лидеру». А ведь еще два года назад, во время чудовищной засухи и пожаров, подобных опасений не возникало: Путин мог спокойно говорить с погорельцами. А теперь первым делом слышим: сдайте, жители Крымска, оружие, а то оно попадет мародерам. Да в руках мародеров уже вся наша страна – куда дальше.

Думаю, трагедия Крымска объясняет, почему порою разгневанные люди рвут элиту на клочья. Рвут в прямом смысле слова и отнюдь не в отдаленные исторические эпохи.

А теперь самое важное. Конечно, Кремль осведомлен о том, КАК наши люди относятся к власти. Сама жизнь ему подсказывает: если хочешь выжить, надо измениться. Но разве может леопард сбросить свои пятна? Вот и российская власть, решив до конца стоять на своем, перешла к открытым политическим репрессиям.

Законодательные инициативы последних двух месяцев, аресты и «разоблачения» направлены на то, чтобы «закрутить гайки» и запугать людей, отбив у них желание протестовать. У репрессивной политики Кремля четыре направления: фактический запрет любой публичной критики власти (закон о клевете); узда на Интернет – пространство свободной коммуникации; резко повышение цены – в прямом и переносном смыслах – участия в протестных акциях (поправки в закон о массовых мероприятиях); нейтрализация лидеров протеста.

Не открою секрета, сказав, что на осень этого года планируется громкий политический процесс по делу «о беспорядках 6 мая», призванный «вскрыть подстрекательскую роль» лидеров оппозиции со всеми вытекающими для них последствиями. Готовятся новые «посадки» и новые «разоблачения» активистов гражданского движения.

Даже думский мандат более не служит защитой от политических преследований: осенью этого года Дума получит право лишать депутатов полномочий за «прогулы» и «нарушение депутатской этики».

Расчет Кремля очевиден: лишим протест руководящего и организующего начала, и он пойдет на спад или примет стихийный характер. А со стихией всегда можно справиться – с помощью омоновских дубинок или, если потребуется, пулеметов. Аргумент оружия рассматривается сейчас все более серьезно. Подведено под него и идеологическое обоснование: в Китае, мол, подавили танками выступление на площади Тяньаньмэнь, и это обеспечило ему двадцать лет политической стабильности и динамичного развития. Горячим сторонником и пропагандистом подобной «китайской медицины» выступает один из самых влиятельных бюрократов нынешней России.

Однако власть допускает ошибку – всего одну, но роковую. Ошибку в оценке ситуации. Право на насилие обеспечивается не только политической, но, прежде всего, моральной легитимностью. Однако за последний год моральная легитимность власти, в том числе Путина, необратимо подорвана и продолжает стремительно разрушаться. Любые насильственные действия, исходящие от морально нелегитимной власти, воспринимаются обществом не как оправданные, а как беззаконные. Они встречаются не покорностью и страхом, а ненавистью и желанием дать отпор. В этом смысле изъятие из политического оборота оппозиционеров нисколько не разрядит ситуацию, а лишь усугубит, радикализует ее.

Мировой опыт кардинальных трансформаций, — а Россия переживает именно такую трансформацию, — однозначно свидетельствует: морально нелегитимная власть, предпочитающая компромиссу с обществом путь репрессий против него, не имеет шансов на успех и обречена на поражение. И чем дальше она заходит по пути репрессий, тем хуже приходится их авторам и исполнителям. (Характерно, что часть московских следователей под разными предлогами отказалась участвовать в расследовании «беспорядков 6 мая». Поэтому и пригласили провинциалов, пообещав наиболее ретивым столичную карьеру.) Что ж, какою мерою вы меряете, такою и вам отмерено будет.

Осенью этого года пружина начнет распрямляться.

профессор,

глава оргкомитета партии «Новая сила»

Валерий Соловей

по материалам rusplatforma.org