В начале этой недели следователи заявили, что следствие разрабатывает четыре основные версии: техническая проблема с авиалайнером (российского производства); ошибка пилотов; ошибка диспетчеров; и террористическая атака или давление, оказанное на пилотов, которых, возможно, принудили приземлиться, несмотря на неблагоприятные условия. «Фантастические» предположения о причинах падения самолёта Анджей Серемет (Andrzej Seremet), генеральный прокурор Польши, особым распоряжением исключил из рассмотрения.
Однако многим поляком кажется абсурдным, как могло польское воздушное судно, на борту которого находилось столько высокопоставленных политических и военных официальных лиц, попасть в катастрофу в результате несчастного случая. Это произошло в России, рядом с Катыньским лесом, где в 1940 году сотрудниками НКВД были расстреляны тысячи польских офицеров; а после трёхсот лет «под пятой Москвы» многие поляки склонны, когда в деле замешана Россия, подозревать худшее.
«Это было бы слишком просто. Боюсь, это был не несчастный случай», — говорит с экрана телевизоров человек с глазами, полными слёз, стоя рядом с президентским дворцом; передача построена тенденциозно, и основным тоном в ней звучит подозрительное отношение к России и обвинения средств массовой информации и противников Качиньского в отсутствии патриотизма за то, что они критиковали президента, когда он ещё был жив.
Интернет гудит; в изобилии плодятся домыслы о том, почему погиб Качиньский и ещё 95 человек; здесь можно найти даже запись на пленке плохого качества, где якобы сняты русские, добивающие выживших во время катастрофы. Тот факт, что следствие до сих пор не опубликовало расшифровку записей, сделанных в кабине пилота, и то, что оно вообще проводится в России, где произошла катастрофа, ещё больше разжигает страсти.
Непосредственно после катастрофы поляки были растроганы реакцией российских властей, в том числе сочувствием, которое выразили Владимир Путин, российский премьер-министр, и президент России Дмитрий Медведев, один из немногих государственных руководителей в мире, не побоявшихся, несмотря на облако вулканической пыли, прилететь в Краков на похороны Качиньского.
Но теперь подозрения «могут создать атмосферу недоверия», предупреждает Александр Смолар (Aleksander Smolar), президент фонда Batory Foundation, аналитического Института внешней политики. Он добавляет, что гипотеза о заговоре заставляет предполагать, что эти смерти могли стать результатом умысла; тогда как поначалу наиболее вероятной считалась версия несчастного случая.
Поднятые катастрофой вопросы способствуют росту престижа Качиньского, до своей трагической гибели бывшего ничем не примечательным президентом, а ныне пополнившего список национальных героев Польши; вероятно, это положительно повлияет на ход избирательной кампании Ярослава Качиньского, который заменит своего брата-близнеца на внеочередных президентских выборах 20 июня.
Лех Качиньский, после всех споров по этому вопросу, покоится в вавельском кафедральном соборе, где похоронены короли и герои Польши. Было сделано заявление, что храм самой большой польской святыни, иконы Чёрной мадонны Ченстохова, приобрел фрагмент разбившегося самолёта, которые будет вставлен в новую оправу Пресвятой Девы.
После смерти Леха Качиньского произошла резкая переоценка его личности. Опрос, проведённый за месяц до аварии, показал, что только 27 процентов поляков считали, что Качиньский хорошо справлялся с обязанностями президента; однако по данным опроса, поведенного после катастрофы, уже 52 процента поляков оказались положительно настроены по отношению к своему покойному руководителю. Отсвет его славы падает на Ярослава Качиньского; однако он всё ещё отстает от Бронислава Коморовского (Bronislaw Komorowski), нынешнего президента и кандидата от правящей партии «Гражданская платформа».
Оригинал публикации: Theories abound on Polish president's death со ссылкой на ИноСми
