Россия против Руси. Краткое изложение книги П.М.Хомякова. Часть 2.

Во всех первых государствах древности при этом ведущей системой хозяйства оказалось поливное земледелие. Этот факт дал многим исследователям вообще называть первые государства Земли «гидравлическими» политическими режимами.

Эти «гидравлические» режимы поразительно напоминают карикатуру на социализм. Те же тотальное огосударствление, тотальная бюрократизация, тотальное оболванивание.

Возникли эти государства в условиях большой скученности людей на ограниченной территории, колоссального стресса и активизации древних, в прямом смысле слова, людоедских, инстинктов.

 

Поэтому государство как управленческая структура оптимально прежде всего в условиях избытка и концентрации населения. И относится к населению как к грязи, решая все проблемы за счет истощительной эксплуатации людских ресурсов. Классическое имперское государство в итоге всегда людоед. Причем людоед наиболее безжалостный к своим самым лояльным подданным.

Развитие человеческого общества, не будь конкуренции между государствами, и не будь очагов цивилизационного развития вне государственных структур, просто замерло бы. Однако к счастью есть и межгосударственная конкуренция и цивилизационное творчество в процессе естественного развития производства. Империи слабеют, всевластие бюрократии ограничивается. А современные государства становятся столь же мало похожи на свою классическую модель, сколь мало похожа вышколенная породистая собака на бешенного волка.

 

Но! И это очень важно, имперская государственная модель никогда не упускает случая отвоевать потерянное, законсервироваться, расшириться за счет других территорий и т.д. и т.п. При этом имперские пережитки живут в любой бюрократической системе.

Из всего этого следует один интересный вывод. В кризисной ситуации всегда есть два пути. Вперед, преодолевая кризисы через развитие и эволюцию, через решение проблем по существу. Или назад, через восстановление жизнеспособной именно в кризисах, но стратегически бесперспективной, ведущей к новым кризисам, «имперско-социалистической» модели построения общества. Где все решается за счет сверхэксплуатации людей.

 

Очень многие исследователи устройства общества уделяют повышенное внимание насилию, как основному механизму формирования государства. И недаром. Ибо изначально государство сформировалось как чисто насильственная, людоедская структура.

Однако, одно дело сформироваться, а другое дело сохраниться. Голое насилие в итоге оказывается бесперспективным.

Но почему 100 человек с мотыгами, то есть палками с металлическими наконечниками слушаются одного с копьем, то есть такой же палкой с почти таким же наконечником. Пусть этот наконечник острее, а палка длиннее. Но ведь рабов сто, а надсмотрщик один.

Но невольники не бегут. Вернее бегут, но гораздо меньше, чем могли бы.

 

 

 

 

Информация к размышлению

 

В последние десятилетия прошлого века стали появляться исследования по математическому моделированию поведения больших систем,  были получены вообще сенсационные выводы. Представим себе ситуацию. По улице бежит преступник, за ним гонится полицейский.

 

Вариант номер один. Прохожие помогают полицейскому.

Вариант номер два. Прохожие индифферентны.

Вариант номер три. Прохожие исподтишка мешают полицейскому.

 

Сколько надо полицейских в каждой ситуации, чтобы поймать одного преступника при прочих равных условиях? Оказалось, что во второй ситуации их надо приблизительно в 10 раз больше, чем в первой, а в третьей приблизительно в 10 раз больше, чем во второй, или в сто раз больше, чем в первой.

Курьезно, но многие наши соотечественники возмущаются тем, что жители США в массе своей активно помогают своей полиции. Да, стукачей в России не любят. А что самих полицаев разве любят?

 

Но, в Нью-Йорке в начале 1980-х годов было чуть больше 30 тысяч полицейских, а в это же время в Москве, где население было чуть меньше, чем в Нью-Йорке, 200 тысяч милиционеров. Вот вам почти десятикратная разница. А если взять на душу населения, то точно десятикратная.

В нынешней Москве число правоохранителей возросло, по сравнению с советскими временами многократно. Но отношение населения к "ментам" ухудшалось опережающими темпами. И эффективность их работы практически нулевая. Это полностью соответствует теории.

 

Ибо, как показывают исследования, после определенного предела враждебности населения к правоохранителям, бороться с преступностью невозможно в принципе. Раскрытие преступлений будет чисто случайным фактом. А попытки увеличить число полицейских просто упрутся в физические ограничения этого процесса. К чему, похоже, нынешняя Россия уже пришла. Впрочем, это тема для отдельного обсуждения.

Все эти проблемы наиболее полно и комплексно первым поставил и изучил А. Грамши в своих знаменитых "Тюремных тетрадях". Грамши сформулировал в них, т.н. "теорию гегемонии". Согласно этой теории, государство не может длительное время существовать, если большинство его подданных это государство отвергают.

 

При этом отнюдь не надо "идти на баррикады". Можно просто не помогать этому государству, рассматривать его как бедствие. Или конкретно, в нашем примере с преступником и полицейским, слегка, как бы нечаянно, толкнуть бегущего полицейского, а не преступника.

Это массовое отторжение, это массовое отсутствие поддержки, скажется довольно быстро. А активных врагов у любого режима всегда достаточно, чтобы свалить его, когда он сгниет сам. Впрочем, не только персонифицированных врагов. Есть ведь и природно-обусловленные вызовы, и случайное стечение обстоятельств, которые по отдельности даже и вызовами то не являются.

 

 

 

Таким образом, государство живо, пока поддерживается, хотя бы пассивно, большинством населения. Именно поддерживается, и именно большинством. Более того, со временем обеспечение этой поддержки становится гораздо важнее насилия. Ненасильственное обеспечение поддержки становится главной задачей властей, а массовое насилие направляется не на всех, а на выбранные в качестве жертвы слои и группы.

Но если говорить предельно просто, то все эти цели и задачи ненасильственной политики сводились к двум весьма грубым установкам.

 

Первая. Массы оболванить.

Вторая. Верхушку сплотить.

 

Оболванивание происходило двумя путями. Первый путь сохранился до наших дней. Это классическая, можно сказать, государственная религия. Она базируется на внушении идеи могущества Бога, или Богов. Но главное в государственной религии —   убедить паству, что Бог (Боги) на стороне власти.

 

Здесь следует подчеркнуть, что данная конструкция опасно неустойчива. И это показали те же Кортес и Писсаро. Курьезно, но 200 конквистадоров разгромили 200 тысяч ацтеков. Совершенно очевидно, что здесь никакие лошади и мушкеты (которые надо заряжать несколько минут) не помогли бы. И победа была обеспечена, разумеется, не ими. Просто в помощь конквистадорам поднялись 300 тысяч повстанцев. Вот такая арифметика, показывающая сколь хрупко государство голого устрашения без гегемонии.

 

 

 

 

 

 

УРОК  ЧЕТВЕРТЫЙ._АНАЛИТИЧЕСКИЙ.

 

Приступаем к историческому детективу, посвященному расследованию так называемого «татарского ига».

Это иго наступило якобы в результате нашествия завоевателей. А завоеватели эти вторглись на Русь с территории огромной империи Чингизхана. Сама же эта легендарная империя была создана монголами после завоевания ими Китая, всей Средней Азии, Ирана, Кавказа.

 

Массы кочевников монголов вдруг объединились в огромные орды в сотни тысяч всадников, и пошли в великий завоевательный поход. Собственно татарское иго на Руси это уже завершающая стадия данного похода.

Такова вкратце несколько упрощенная фабула предыстории татарского ига.

 

В самом деле, кочевники, живущие в сухих степях просто физически не способны сконцентрироваться. Вся система кочевого хозяйства предполагает рассредоточение по территории. Более или менее крупное и длительное сосредоточение кочевников тут же вызовет дефицит корма для скота. На этот факт обращают внимание довольно многие критики мифа о монгольских завоеваниях.

 

Но «не хлебом единым». Такое сосредоточение привело бы к гораздо более катастрофическим последствиям. А именно к мгновенному исчерпанию воды в колодцах на месте сосредоточения. Жажда посильнее голода. Ни один оазис не выдержит несколько сот тысяч коней и людей даже в течении одного-двух дней.

А ведь эта армия должна была бы простоять в одном месте довольно долго. Ибо эту массу коней и людей надо было бы, как говорят теперь «построить». То есть структурировать, договориться о порядке связи между подразделениями, обеспечить все подразделения «офицерами-направленцами» и т.д. и т.п.

 

Нет, не могли монголы собрать такую армию. Физически не могли.

 

«А может быть район сосредоточения был большой? Не обязательно на одном оазисе, или степной речке?». Не будем утомлять читателя цифрами. Но элементарные расчеты, основанные на норме потребления одной лошади, соотношения съеденной и вытоптанной травы, запасе биомассы растительности в степи  и т.п. показывают следующее.

 

Армия даже из одной сотни тысяч всадников (а это как минимум триста тысяч коней) в условиях даже не пустыни Гоби, а относительно благодатной лесостепи Северной Монголии рассосредоточилась бы в районе площадью около полутора тысяч квадратных километров и смогла простоять там не более пяти дней.

 

Можно спросить любого военного специалиста, можно ли за пять дней такую массу на такой площади хоть как то структурировать, «выстроить», обеспечить «боевое слаживание», не имея иных средств связи, кроме конных гонцов, которые не могут перемещаться быстрее ста километров в день, даже используя «заводных» коней? Ответ будет отрицательным.

 

Но откуда вообще в средневековой Монголии такой призывной контингент? Демографическая структура патриархального кочевого сообщества отличается многодетностью. В такой ситуации для того, чтобы выставить сто тысяч здоровых всадников призывного возраста надо иметь население в полмиллиона.

В современной Монголии население около 1 миллиона человек. Вообще-то с тех пор население в большинстве стран мира выросло не менее, чем в десять раз. Если не считать Монголию чудесным исключением, то во времена Чингизхана все население страны не должно было превышать ста тысяч человек. Так что о сотне тысяч всадников надо забыть. Да даже и о 30 тысячах тоже.

 

Да, кстати, а чем были вооружены эти массы всадников? Железо ведь в те времена получалось в основном из болотных руд (об этом мы скажем ниже, а пока просим читателя поверить нам на слово). Так вот, в Монголии таких руд нет. И, следовательно, железо в большом дефиците.

Это, кстати, подтверждается и историческими данными. В Китае было запрещено продавать кочевникам с севера железо и железные изделия. Ибо железа у кочевников в степях Монголии было очень мало.

 

А нас пытаются уверить, что монголы могли довольно хорошо вооружить стотысячное (а то и 300-тысячное!) войско. Для такого проекта надо было последовательно копить железо несколько десятилетий. При этом координируя экономическую деятельность в рамках всей Монголии.

Так что не могли мифические кочевники монголы времен мифического Чингизхана объединиться в империю.

 

Так что если у легендарного Чингиза и был некий реальный прообраз, то он мог быть разве что предводителем крупной банды из нескольких сот всадников. Максимум из тысячи.

И вот с такими «ордами» он завоевал полмира!? Не смешите меня, господа.

 

Кстати, заметим, эта банда не может сильно увеличиваться, вовлекая в свои ряды представителей неких «покоренных» народов. Как только ее состав превысит несколько тысяч, она не сможет передвигаться компактно по сухим степям, а тем более пустыням, из-за отсутствия должного количества воды и корма для коней. А при рассредоточении «покоренные» просто разбегутся.

 

Так что эта орда остается небольшой. Но, допустим, энергичной и целеустремленной, как и в начале похода. И, идет она, если хоть в малейшей степени следовать официальной версии, весьма споро, проходя по пустыням сотни километров, потом вступая в бои, потом снова пускаясь в поход. И так несколько лет подряд. С учетом того, что шли отнюдь не по прямой, прошли в итоге не менее пятнадцати тысяч километров, изрядно поколесив по Монголии, Синьцзяну, Средней Азии, территории современного Казахстана (пять с половиной тысяч километров, если бы шли строго по прямой, как самолет из Центральной Монголии к берегам Волги).

Можно ли поверить в такое?

 

 

 

 

Информация к размышлению (2)

 

В нашей недавней истории есть прецедент, характеризующий физические возможности и ограничения такого рода маневров. В 1935 году туркменские конники совершили поход по маршруту Ашхабад — Москва. Конников было всего несколько десятков. Их поход обеспечивали радисты и авиаторы, а затем и грузовики с фуражом и продовольствием.

Разумеется, кони были самые лучшие.

 

Так вот, дойдя до Москвы, кони были не в состоянии двигаться дальше и возвращались в Ашхабад поездом. Сама команда конников была крайне утомлена и тот факт, что они дошли до Москвы, считался спортивным подвигом «беспримерным во всемирной истории», как писала тогда газета «Известия».

 

 

Но опять допустим невероятное. Худо ли бедно ли, но банда в пятьсот сабель завоевала полмира.

И вот сокровища половины мира собраны в казну завоевателя. Десятки тысяч рабов чего-то строят в его резиденциях, территория империи пронизана сетью весьма хорошо содержащихся дорог.

 

Где следы всего этого?

Дороги Римской империи сохранились до наших дней. Следы гораздо более скромных сокровищниц тоже. Ну а о дворцовых постройках и говорить нечего.

А вот от империи Чингизхана всего этого не осталось. Ни малейшего следа.

Итак, если следовать жанру детектива, следует обратить внимание читателя, что тотальная ложь лежит в самой основе, уже в предыстории так называемого «татарского ига». Что, господа присяжные, говорит не в пользу творцов этой версии русской истории. Что-то будет дальше?

 

 

 

 

 

 

 

УРОК  ПЯТЫЙ._ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ.

Согласно официальной версии Батыево нашествие началось с зимнего похода 1237 года. Неведомо откуда взявшиеся полчища кочевников (а если отбросить миф о Чингизхане, они действительно неведомо откуда взялись) вторглись на Русь. В кратчайшие сроки была взята Рязань, а потом Владимир, Суздаль и иные города Владимиро-Суздальского княжества. На реке Сить были разгромлены войска великого князя владимирского Юрия. Затем татары пошли на Новгород, но с трудом взяв небольшой Торжок, повернули назад. Двинулись в пределы Черниговского княжества. Долго осаждали маленький Козельск и с большим трудом взяли его.

 

На этом пока остановимся и рассмотрим перипетии начала Батыева похода. Итак, кочевники начинают кампанию зимой. Странно, конной армии сподручнее действовать летом, когда есть подножный корм для коней. Ведь никто не гонит Батыя. Стратегическая инициатива на его стороне.

 

Но он зачем-то начинает поход зимой. Разумеется, согласно официальной легенде (пардон, истории) зимнее наступление ведут огромные полчища в несколько сот тысяч всадников. Это полный бред. Мы показали, что и летом, притом не в лесах, а в привычных для кочевников степях такое число всадников сконцентрировать невозможно.

 

Интересно, что традиционные историки долго «держали оборону» в этом вопросе, но потом эта «оборона» рухнула. В итоге «сошлись» на 30 тысячах.

Увы, господа. Не могло быть у Батыя войско такой численности.

 

 

 

 

Информация к размышлению

Военная история поставила, что называется, «натурный эксперимент» по данной проблеме. Зимой 1942-1943 года после окружения немцев под Сталинградом и прорыва сплошного немецкого фронта, несколько кавалерийских соединений Советской Армии ушли в глубокий рейд. Советские конники, имея в своих рядах отдельные автомобильные подразделения и поддержку с воздуха, дошли до Дебальцева. Отдельные разъезды появились даже в окрестностях Запорожья.

 

Немецкое командование было весьма озабочено этим. А советское прекрасно понимало перспективы развития операции. Была идея наращивать усилия в этом направлении и даже сформировать конную армию. Увы, не удалось.

 

 

 

Потому что такие массы коней в зимних условиях нечем было кормить. Трофейного фуража (со складов миллионных немецких армий!) не хватало. Доходило до того, что фураж доставляли самолетами. Но этого было явно недостаточно.

Поэтому рейдовую операцию пришлось свернуть. Она продолжалась не более трех месяцев. А максимальная концентрация кавалеристов на одном участке не превышала десяти тысяч. Разумеется, координация действий частей, разбросанных от Донца до Днепра (кстати, территория, сравнимая по размерам с территорией, где проходила первая кампания Батыева нашествия), осуществлялась по радио.

 

 

 

Так что версия о зимнем рейде кочевников, не знакомых с театром военных действий, не имеющих соответствующей связи и транспорта, оперирующих не в открытой степи, а в густых лесах совершенно не проходит.

Так что не мог Батый всю зиму колесить по Руси, круша княжества одно за одним.

 

И все же попытаемся реконструировать картину, когда Батыево нашествие, описанное в официальной версии истории, было бы максимально правдоподобно с военно-технической точки зрения.

Дело в том, что население степной зоны, при этом совсем не обязательно кочевники, при прочих равных, в условиях Средневековья было более мобильно, чем население лесов. В силу структуры хозяйства и большей обеспеченностью лошадьми. В силу таких особенностей вооруженные силы степняков, русских ли казаков, половцев, татар и кого угодно были более подвижны и могли мобилизовываться быстрее. Этим пользовались русские князья, а затем цари.

 

Участие быстро мобилизуемых контингентов половцев, татар, казаков в различных войнах на территории Руси, Литвы и Польши было обычным делом и до Батыева нашествия и гораздо позднее.

 

Так что теоретически Батыево нашествие вполне возможно себе представить. Но:

 

1. Это было не нашествие неких кочевников, приблизившихся к территории Руси издалека.

 

2. Это было нашествие армии, собранной в степных регионах, непосредственно примыкающих к Руси.

 

3. Это было нашествие, проводящееся в рамках некоей военно-политической акции самих русских князей. Вернее одной их части, против другой.

 

Впрочем, почему только князей? В «приглашении» и обеспечении нашествия могли принимать участие любые элитные группировки, имеющие для этого возможности и желания.

Отрицать сам факт этого нашествия не стоит. О нем есть достоверные сведения не только в донельзя лживых и «отредактированных» российских летописях, но и в иностранных источниках. Значит, нашествие было вспомогательной военной операцией в большой военно-политической игре неких сил в самой Руси.

 

Но если это так, должна быть выигравшая от нашествия элитная группировка на Руси. Или несколько группировок. И они есть.

 

Во-первых, в целом выиграл княжеский род потомков Всеволода Большое гнездо.

 

Во-вторых, в рамках этого рода выиграла младшая ветвь — потомки княжившего в Переславле Залесском князя Ярослава.

 

В-третьих, значительно укрепилась и экономически и политически православная церковь.

 

Итак, с точки зрения внутриэлитной борьбы в самой Руси последствия Батыева нашествия налицо. Но на режиме в целом оно никак не отразилось. По мнению тех, кто имеет определенный взгляд на политические  ценности (а именно к таковым относились деятели официозной науки императорской России), многозначительно добавим мы. Но об этом потом.

 

А пока вернемся к данному тезису. Вернее к его нелепости. Не бывает завоеваний, не отражающихся на политическом режиме завоеванных. Например, норманны изменили все в завоеванной Англии. Поменялись владельцы земель, изменились социальные и политические институты, изменился даже язык. Разумеется, сменилась династия.

 

А вот «альтруист» Батый просто откорректировал персональный состав в верхушке Владимиро-Суздальского княжества, а потом начал всячески укреплять его.

Так завоеватели себя не ведут.

Поэтому еще и еще раз подчеркнем, нашествие Батыя — не завоевание.

 

Иной эмоциональный читатель на этом месте может возмутиться. «Как же иначе можно назвать разорение городов, массовый увод пленных и тому подобные эксцессы?». Автор вполне согласен с данной эмоциональной оценкой. Но реалии Средневековья, увы, далеки от современных понятий цивилизованности.

 

 

 

 

 

Информация к размышлению

 

Процитируем отрывок, характеризующий поведение возвращающихся из похода казаков по отношению к христианскому населению, подданным союзной, «пригласившей» этих воинов стороны.

«А когда казаки назад на Низ поехали, то великие убытки селам и городам делали, женщин, девиц, детей и лошадей с собой брали; один казак вел лошадей 8, 10, 12, детей 3,4, женщин или девиц 4 или 3». Это польская летопись о событиях 1603 года, цитируется по книге С. Валянский, Д. Калюжный «Другая история Руси»,  М.: «Вече», 2001 — 494 с.

 

«Польская клевета на казачество», — скажет иной «убежденный» читатель. Ах, вы  «патриоты» мои дорогие. До чего же многие из вас тупы. Вспомните тогда народную южнорусскую песню про «Галю молодую». Уж это произведение никак не отнесешь к «западной пропаганде». И то сказать, с каким чувством поет ее весьма патриотичный Кубанский академический казачий народный хор.

 

А помните, что сделали с Галей, возвращающиеся домой казаки («ехали казаки ой с Дону до дому…»)? Сначала «пидманули» и забрали с собою. А потом, вдоволь натешившись с девушкой, привязали к дереву и сожгли. «Пидпалили сосну с доверху до низу».

 

И для того, чтобы так себя вести, не надо быть монструозным не крещенным «маовитяниным». Так поступают с русской христианской девушкой возвращающиеся домой крещенные по всем правилам русские казаки.

 

 

 

Так что все описанные в летописях ужасы Батыева вторжения никак не опровергают версию о том, что никакого нашествия неведомых кочевников и покорения ими Руси не было. Просто некто, весьма влиятельный в самой Руси, пригласил сборную армию степняков для обеспечения собственной военно-политической интриги.

В результате этой блестяще проведенной спецоперации сложилась ситуация, когда в России это осталось в порядке вещей и после Средневековья.

 

 

 Svarogich

Продолжение следует.   АНП