Валаамская трагедия, или Как в СССР «позаботились» о ветеранах-инвалидах войны

В преддверии 9 мая, превращенного нынешними властями в праздник Победобесия, мы решили вспомнить о тех, кто буквально отдал часть себя ради победы в 1945-м – об инвалидах Великой отечественной войны, и о том, как СССР «отблагодарил» своих героев.

Асоциальные ветераны

Войн без жертв и разрушений не бывает. Точное число советских солдат и мирных жителей, погибших во время Второй мировой, до сих пор окончательно не установлено. Даже в наши дни периодически обнаруживаются все новые и новые захоронения тех лет. По разным подсчетам за время войны погибло от 8,6 до 25 миллионов советских солдат, ранено – более 15,5 миллионов. Но задумывались ли вы о том, сколько из этих 15 миллионов раненых стали инвалидами?

Точного количества инвалидов-ветеранов ВОВ, к сожалению, тоже нет. Какая-то статистика, конечно же, собиралась, и, согласно официальной версии, инвалидов-ветеранов насчитывалось в СССР около 2,5 миллионов. Но правда это или нет – мы, увы, вряд ли узнаем.

По воспоминаниям пожилых людей, в конце 40-х – начале 50-х в городах было много инвалидов, потерявших свое здоровье на фронте. И далеко не все из них могли найти работу и жилье, не у всех нашлись родственники, поэтому калекам приходилось побираться на улице. От безысходности им оставалось лишь одно – пить. И милостыня пропивалась в ближайшей «наливайке» в компании таких же горемык. К тому же, из отчетов КГБ можно узнать, что ветераны-инвалиды зачастую были настроены антисоветски; милиция опасалась покалеченных фронтовиков, ведь те презирали их и считали «тыловыми крысами». А сами нищенствующие ветераны не боялись ничего: они видели ад, смотрели в лицо смерти, оставили на фронте здоровье, и терять им было уже нечего.

Не правда ли, такой образ ветерана не соответствует тому мифологическому типажу, который создала советская пропаганда и которому вторит современная российская? Ведь в ней советский солдат – это высокоморальный, бравый победитель, а вовсе не безногий пьяница, выпрашивающий копейку у прохожих. Такая разница между идеалом и реальностью сразу бросается в глаза и портит светлый образ советского воина. Существует версия, что как-то раз Сталин во время поездки по Москве выглянул в окно автомобиля и увидел калек-фронтовиков, просящих милостыню. Это «вождю народов» категорически не понравилось, и его недовольство было слишком буквально понято подчиненными.

Однажды в конце 1940-х годов жители крупных городов европейской части СССР проснулись и обнаружили, что обездоленные инвалиды-ветераны куда-то пропали с улиц. Что же произошло? Куда они исчезли? Почти никому не было до этого дела. А позже оказалось, что инвалидов-ветеранов как «нищенствующий, асоциальный элемент» просто вывезли в неизвестном направлении уполномоченные органы, без согласия, без суда и следствия, следуя закрытому указу Берии от 1946-го года. Некоторых инвалидов, особо «антисоветски настроенных», по слухам, расстреливали, но большинство ссылали в интернаты для инвалидов.

Баржи с «самоварами»

Но это не помогало: из доклада С.Н. Круглова, министра МВД, от 20.02.1954 года (№ 06778), мы узнаем, что в 1951 году задержано 107 тысяч попрошаек, в 1952 – 156 тысяч, в 1953 – 182 тысячи. Из них инвалиды войны составляли 70%. В этом же документе можно обнаружить, что задержанные отказывались от направления в дома инвалидов либо же, будучи принудительно помещенными туда, самовольно оставляли их. В связи с этим было предложено преобразовать дома инвалидов в «дома закрытого типа» под руководством МВД и с «особым режимом». У инвалидов-фронтовиков по прибытию на такой объект забирали паспорт и военный билет, как у уголовников на «зоне».

По справедливости заметим, что в дома инвалидов забирали не всех калек-ветеранов. Чаще всего забирали попрошаек и «самоваров» (так называли тех инвалидов, у которых не осталось ни рук, ни ног). Кстати, по СССР насчитывалось таких «самоваров» около 86 тысяч. Тех же, у кого были родственники, способные ухаживать за инвалидом и содержать его, или работа, эта участь могла миновать. Но остальных ждала незавидная судьба.

Отловленных по ночам инвалидов конвоировали на железнодорожные станции. Там их сгружали в теплушки типа ЗК и направляли в интернаты. В.А. Фефелов, организатор Инициативной группы защиты прав инвалидов, в своей работе раздобыл свидетельства очевидца «этапирования» инвалидов. Этот очевидец, будучи в 50-х годах заключенным, вспоминал, как мимо причала Дудинка на реке Енисей постоянно проплывали баржи, на которых были бездомные инвалиды и военнопленные. Удивление очевидца вызвал тот факт, что эти баржи никогда не возвращались обратно. Из разговоров пьяных конвоиров в лагере он узнал, что суда с инвалидами топят в Охотском море, в бухте Находка и в других северных бухтах. Это продолжалось с 1946 по 1951 годы.

Впрочем, неизвестно еще, что было лучше: быстрая смерть или многолетняя каторга в доме инвалидов. Ведь оттуда выход был только на кладбище.

Государственная «забота»

Валаамский дом инвалидов – лишь одно из множества подобных заведений, запрятанных по всем тихим уголкам бывшего СССР. Как и другие, это был режимный объект, где нельзя было вести фотосъемку и где не особо жаловали визитеров. Валаамский интернат стал известен лишь благодаря зарисовкам Геннадия Доброва, работавшего там санитаром, и «Валаамской тетради» Евгения Кузнецова, много лет водившего экскурсии по острову Валаам.

Первое, что нужно знать о «заботе» «совка» – это то, что, по замыслу партии, инвалиды должны были даже в покалеченном состоянии приносить стране пользу, а дома инвалидов – стать рентабельными учреждениями. Поэтому инвалиды вынуждены были освоить несложные профессии, например, счетовода или сапожника. Кроме того, при домах инвалидов было и подсобное хозяйство, в котором надлежало работать как самим инвалидам, так и персоналу интернатов.

В. Фефелов описывает вопиющий случай такой вот трудотерапии: в доме инвалидов, расположенном под Читой, администрация решила возделать поле в 2,5 гектара для выращивания картофеля. В принудительном порядке на работу согнали и инвалидов войны, и инвалидов-фронтовиков, некоторым из которых к тому времени исполнилось 80 лет! Этот случай произошел уже в брежневские времена и вызвал возмущение невольных свидетелей, поэтому о нем упомянули в газете «Известия». А что же тогда творилось внутри интернатов без свидетелей?

Кроме того, за время учебы 50% пенсии инвалида удерживалось в счет интерната. Сама пенсия (а она зачастую не дотягивала до минимальной зарплаты) помещалась на сберкнижку, и на руки, по свидетельству того же Фефелова, выдавалось «по 5 рублей в месяц на ларек».

Обслуживающий персонал домов инвалида – это отдельная тема. Мало кто шел на такую работу добровольно, в основном попадали туда по распределению. А после отработки распределения оставались лишь те, кто не мог найти другую работу. Поэтому советское «тащи с работы каждый гвоздь» процветало и в домах инвалидов: Кузнецов вспоминает, что валаамские калеки на обед приходили с пол-литровыми банками, потому что на всех не хватало алюминиевых мисок. И как они радовались колбасе и помидорам, которыми угощал их автор «Валаамской тетради»!

А уж о советской «заботе» и об обслуживании, где хамство – это норма жизни, вовсе говорить не приходится. Валаамский дом инвалидов открыли в 1950-м году, но электричество появилось там только через 2 года; отопления тоже не было. По свидетельствам, собранным журналистом А. Бейненсоном непосредственно от проживавшего когда-то в этом интернате инвалида, в эти первые годы была самая высокая смертность. Дело в том, что «заботливые» работники интерната вместо того, чтобы днем гулять с подопечными, просто подвешивали «самоваров» в корзинках на деревья и иногда «забывали» снимать их на ночь. А летние ночи в Карелии бывают довольно прохладными…

Почему же инвалиды не жаловались? Может быть, и жаловались, но что толку жаловаться в милицию, если, как мы помним, эти дома инвалидов находились в ведомстве того же МВД?

Валаамская трагедия

Достоверно неизвестно, сколько искалеченных войной ветеранов прошло через Валаамский дом инвалидов за 34 года его существования, и сколько из них осталось лежать на местном кладбище. У них не было ни памятника, ни креста на могиле; лишь две полусгнившие таблички – вот и все, что дошло до наших дней. Установить, кто именно и где похоронен, не представляется возможным: таких документов нет в открытом доступе. А в тех материалах, что благополучно «рассекретили», нет ничего важного. Известно лишь, что общая ежегодная численность Валаамского дома инвалидов в 1950-х составляла порядка 800-950 человек. Но не все из них были ветеранами: сюда в последующие после открытия годы свозили и душевнобольных, и обычных инвалидов.

По официальной версии, на Валаамском кладбище похоронено примерно 200 обитателей дома инвалидов, из которых ветеранов – около 50. Якобы это стало известно посредством подсчета могил. Но дело в том, что могил могло быть больше, а сохранилось только 200, ведь за ними более 50 лет никто не ухаживал. И еще вопрос: если нет ни надгробий, ни архивов со сведениями о том, кто в этих могилах похоронен, то откуда взялись данные о точном количестве похороненных ветеранов? Уж не попытка ли это лицемерно обелить советскую власть, спрятав правду и сказав, что ветеранов-инвалидов в Валааме почти не было? Но ведь есть свидетельства, что в первые годы существования интерната инвалиды «мерли сотнями».

Вот в этом, по сути, и заключается валаамская трагедия: декларируя, что «никто не забыт, ничто не забыто», убирать ветеранов-калек с глаз долой, чтобы не портили собой вид городов и образ победителей-строителей социализма. И забывать, навсегда забывать об этих людях. И даже сейчас, пряча неприглядную правду в засекреченных архивах, отрицать ужасы прошлых лет и лгать, что никакой трагедии в Валааме не было, и вообще «вы все врете!». А ведь Валаамский дом инвалидов – не один, таких заведений для инвалидов войны только в 40-х годах было открыто несколько десятков!

Впрочем, СССР всегда «заботился» о своих искалеченных ветеранах. Вспомните тех же афганцев-инвалидов, которые в конце 80-х – начале 90-х просили милостыню в транспорте, в переходах, на улице. Сейчас их уже не встретишь – спились. Та же ситуация с ветеранами-инвалидами Чеченской войны.

А уж про отпускников и прочих российских кадровых военных, строящих сейчас молодую и процветающую ДНР, Россия «позаботится» еще более по-отечески: мы же помним слова Путина, что их там нет. И если, скажем, «ихтамнет» вернется домой без ног, то какой же он будет участник боевых действий? Напишут на комиссии по инвалидности, что потерял конечности в отпуске, в результате несчастного случая, а потом еще окажется, что он уже год как уволился из вооруженных сил. И останется отпускнику одно – побираться у прохожих, пока окончательно не сопьется. А если таких отпускников окажется слишком много… Что же, если один раз Валаамскую трагедию с десятками тысяч жертв «пипл схавал», то пропажу этих и вовсе не заметят.

Елена Черная,

специально для Анвиктори.

Оригинал anvictory.org — при копировании ссылка обязательна!