Сергей Ковалев, выступая в литовском Сейме 11 марта 1990 года, когда был принят исторический для Литвы Акт о независимости республики, говорил: «Происходит чудо, однако не надо быть большими оптимистами — у меня на родине, в России, многие могут принять его враждебно. Я чувствую свою вину за то, что мой народ делал другим народам. И говорю: простите меня, простите всех нас. И давайте смотреть в будущее с надеждой. Ваша свобода — наша свобода!»
Сейчас, ровно через 20 лет, Сергей Адамович — на той же трибуне литовского Сейма. Все присутствовавшие, в том числе высокие зарубежные гости, встретили Ковалева стоя, как только его представила председатель парламента Ирена Дягутене.
После слов благодарности в адрес своих литовских друзей, правозащитников (с некоторыми из них в советские годы ему довелось вместе находиться в метах заключения) Сергей Ковалев вспомнил свое выступление в этом зале 20 лет назад:
— Ключевые слова, которые я помню из своей речи 11 марта 1990 года, были: простите нас! Время бежит, многое за 20 лет изменилось, но вы знаете, эти слова я должен повторить и сейчас. Кого — нас? Прежде всего, русских, которые в Советском Союзе были большинством. Которые позволили себе согласиться с ролью старшего брата. Не могу сказать, что мы относились к младшим братьям по-родственному. Это позор, за который надо просить прощения. Прощения за то, что мы до сих пор избегаем слова «оккупация» в отношении республик Балтии. А без этого невозможны искренние и добрые отношения… Кто я такой, чтобы просить прощения за Россию? Но наши президенты не торопятся это сделать.
К чести своего народа, сказал Сергей Ковалев, я должен вспомнить январь 1991 года, когда на следующий день после трагичных январских событий в Вильнюсе на улицы Москвы вышли толпы людей. Говорят, было около полумиллиона человек, и это не единственное чудо, которое тогда произошло: ещё одно такое чудо было в августе того же 91-го. К сожалению, на этом список чудес кончается.
Сергей Ковалев говорил о бесстыдном и лицемерном бездействии российской Конституции, о том, что опять в стране появились политические заключенные:
— Не надо думать, что это касается только России. Я не верю в то, что рецидивы имперских устремлений могли бы привести к военным вторжениям, но нравственное значение того хамского безобразия, которое происходит в моей стране, сказывается повсюду. Это касается не только нас, это касается и вас. Вы вернулись в Европу, и там будете помнить о ваших соседях.
