Она, эта власть, часто пытается показать свою заботу о населении и о его, естественно, безопасности. В одном случае утверждая, что спасла народ от полного уничтожения, а в другом — якобы не допустив его втягивания в войну. Другими словами, власти в обеих республиках хотели бы, чтобы население воспринимало их как самостоятельную силу, с собственным подходом к решению проблем, не учитывать который Москва теперь якобы уже не может. Не скажу, что все, но многие готовы в это верить. И не только на Западе, но и в российских экспертных, аналитических и прочих политологических кругах. События под Арштами показали, что разговоры об относительной хотя бы независимости чеченских и ингушских властей как минимум сильно преувеличены.
Пройдемся бегло по обстоятельствам.
Итак, задолго до начала операции в Сунженском районе Ингушетии в чеченском селе Ачхой-Мартан администрация района выдавала всем желающим пойти в лес на сбор черемши официальные разрешения — пропуска, в которых указывались фамилия и имя, серия и номер паспорта, место проживания и т.д. С ними они потом свободно проезжали через посты. Милицейские чеченские, ингушские и, если встречались, то и федеральные. В промежутке между Арштами, Бамутом и тем же Ачхой-Мартаном они, как правило, представлены в полном комплекте.
На рассвете 11 февраля в этом направлении двинулось немалое количество людей. В том числе на большегрузных автомобилях и автобусах. Никто их не останавливал. Никаких предупреждений, ни устных, ни письменных, ни каких-либо иных сделано не было.
Им не пытались препятствовать и в Арштах. Люди проехали это село по всей его длине, а это несколько километров, и, оставив транспорт у местного кладбища, поднялись в лес. Как и много раз до этого. Власти Ингушетии в лице местной администрации, получается, тоже знали, что в лесу, кроме их постоянных обитателей — боевиков, есть посторонние.
Не хочется делать совсем уж кровожадного вывода из сказанного, поэтому предлагаю такой: те, кто планировал операцию, не поставил об этом в известность руководителей обеих республик (в это трудно, конечно, поверить, потому как самые-самые из них входят в антитеррористические комиссии). Возможно, боялись утечки информации. Или, быть может, того, что, заметив отсутствие в лесу привычных уже сборщиков черемши, боевики насторожатся, предпримут какие-то защитные меры или того хуже — уйдут подальше в горы к своим постоянным базам. Туда, откуда они, если верить арштынцам, и спустились незадолго перед этим для каких-то своих целей.
В любом случае после начала операции чеченские и ингушские власти могли бы потребовать разрешения на эвакуацию людей. Там они оказались с их ведома, кому, как не им самим, об этом еще кричать? Но вместо этого в первый день операции звучала лишь трескучая воинственная риторика. Дескать, боевиков ни в коем случае не выпустят на сопредельную территорию, что на границе усилены посты и т.д. О сборщиках черемши — ни слова.
О них заговорили на следующий день, когда простые жители Арштов дозвонились до правозащитников и сообщили о происходящем. О том, что в лесу есть не просто мирные люди, а школьники, и что некоторые из них уже убиты. Чеченские и ингушские власти ответили на это прямой ложью. Что якобы предупреждали о нежелательности появления в зоне проведения операции, о каких-то тайных тропах, по которым в обход оцепления пробрались к месту боя безответственные любители дикого чеснока, про «живой щит», который из них сделали бандиты. Одним словом, сами виноваты. Не мы и не федералы, упаси Господь!
Понятно, что я несколько утрирую, но суть прозвучавших заявлений передаю, кажется, точно. Эти заявления, на мой взгляд, дают ясное представление об истинном назначении сегодняшних властей всех северокавказских республик. Их задача — это, прежде всего, прикрытие интересов российских силовых ведомств. Мне вспоминаются в этой связи юденраты — администрации в еврейских гетто в оккупированных гитлеровцами странах Европы. Они тоже были свободны в проявлении своей власти на определенной им территории. Даже полиция была своя, подотчетная, которая и проверить документы могла у человека, и арестовать его, в том числе и за криминальные преступления. Блюла, так сказать, законность, защищала права проживающих в гетто граждан. Но ни-ни, ни словом, ни делом она не имела права мешать отправке людей в концентрационные лагеря. Обязана была гасить на корню всякое сопротивление.
Аналогия, допускаю, с сильным перехлестом, но переполняет горечь. Убили ведь детей, которые ничего еще хорошего в жизни не видели. А под конец их же и оболгали. Ладно бы чужие, но «эти» хотят, чтобы их считали своими…
Фотография взята с сайта «Newzz.in.ua«.
© 2010 Prague Watchdog
