'Президент подчеркнет нашу сильную уверенность в том, что любое ядерное сотрудничество с Ираном несет в себе очень серьезные риски для России, несет наиболее серьезные риски, способные ослабить мирный процесс на Ближнем Востоке, противоречит нашей цели остановить распространение ядерного оружие, и больше всего мы будем упирать на то, что в собственных интересах России прекратить это ядерное сотрудничество с Ираном'. — Бывший госсекретарь Уоррен Кристофер, 4 мая 1995 года.
'В России есть множество голосов, которые хотят перенести упор во взаимодействии России с Америкой и нашими союзниками с партнерских отношений на самоуверенность, противодействие и демонстративное неповиновение.
Если это произойдет, это станет двойной катастрофой для России. . . В конце концов, России нужен эффективный режим нераспространения — и Москва должна проконтролировать, чтобы страны, подобные Ирану, не получили в свое распоряжение ядерное оружие или ракеты, которые могут ударить по российской территории'. — Бывший госсекретарь Мадлен Олбрайт, 2 октября, 1998 года.
'Мне кажется, что оценка угрозы со стороны России не так уж отличается от нашей. И действительно, многие из наших российских собеседников говорили: 'Мы совершенно не заинтересованы в Иране, у которого будет потенциал для производства баллистических ракет связанный с ядерным потенциалом, который будет для нас прямой угрозой'.' — Бывший заместитель госсекретаря по контролю над вооружениями и вопросам международной безопасности Джон Болтон, 29 марта 2002 года.
Если в прошлое воскресенье вы услышали как госсекретарь Хиллари Клинтон говорит о том, что русские начинают склоняться к американской точке зрения на Иран, эти слова могли показаться знакомыми.
Уже более десяти лет американские чиновники терпеливо объясняют русским, что они так же, как и мы заинтересованы в предотвращении появления у Ирана ядерного оружия. В течение всего этого времени американские чиновники также рассказывают сами себе, что русские начинают это понимать.
Может быть, в этот раз это действительно окажется так. Логика США, как всегда, неопровержима: каждый раз, когда какая-нибудь страна приобретает ядерный потенциал, российский вес в обществе как ядерной державы уменьшается. Иран в этом смысле в особенности тревожно близок. И учитывая беспокойное мусульманское население на российском Северном Кавказе, которое живет ближе к Ирану, чем к Москве, российским лидерам стоит с особым подозрением относится к появлению бомбы у революционного исламистского режима.
Однако, до сих пор действия российского руководства показывают, что они смотрят на вещи не так, как американцы считают, они должны. Они последовательно дразнят возможностью сотрудничества с Соединенными Штатами, одновременно ослабляя единство альянса и поддерживая свои связи с иранским режимом. Поэтому, возможно, стоит рассмотреть и другие теории по поводу логики Москвы.
Возможно, например, что Россия понимает важность не имеющего ядерной бомбы Ирана, но ценит плоды своего торгового и военного сотрудничества с Ираном больше.
Возможно, Россия считает, что патовый статус кво довольно близок к идеалу. Прогресс Ирана на пути к статусу ядерной державы можно замедлить, но одновременно предотвратить нормализацию его отношений с Соединенными Штатами и Западом. И пока эти отношения испорчены — и Запад не будет покупать природный газ Ирана — у России есть серьезные рычаги влияния на Европу, так как она является основным поставщиком газа на европейский рынок.
Возможно, у российского руководства нет единой позиции по вопросу. В начале 1990-х, чиновники администрации Клинтона убедили себя, что президент Борис Ельцин принял их логические построения по Ирану, но что он был недостаточно силен, чтобы контролировать свой ядерно-промышленный комплекс, которых хотел торговать с Ираном. Сегодня в ходу другая теория: российский президент Дмитрий Медведев, возможно, и прозрел, но ему мешает премьер-министр Владимир Путин.
Или, возможно, русские согласны с логикой — но не верят, что Иран можно разубедить. В этом случае, самой правильной стратегией для них будет поддерживать в администрации Обамы надежду на то, что их можно будет перетянуть на свою сторону — и продолжать получать американские уступки по системе ПРО, контролю над вооружениями и другим вопросам, как можно дольше — одновременно стремясь обеспечить себе в Тегеране привилегированную позицию, чтобы быть готовыми к тому дню, когда Иран станет ядерной державой.
Другими словами, их самая правильная стратегия будет выглядеть как то, что мы и так уже видим сегодня.
The Washington Post
inosmi.ru
