Перед правительством стояли две задачи: обеспечить финансовую устойчивость системы пенсионного страхования (иными словами, как-то извернуться, чтобы пенсии финансировались за счёт страховых взносов, а не из бюджета) и повысить уровень пенсионного обеспечения граждан. Напрашивались два решения. Простое — повысить взносы в Пенсионный фонд и сложное — повысить пенсионный возраст. Выбрали, конечно, простое.
Законодательный зуд
Пока экономика росла, российское правительство потихоньку, но упорно повышало пенсии (правда, значительную часть прибавки съедала инфляция) и старалось забыть о дырах в Пенсионном фонде. Совсем забыть было трудно, потому что год от года финансовое положение Фонда ухудшалось. И вот когда экономика перестала расти, а стала, наоборот, падать, срочно взялись за пенсионную ситему. Почему правительство России решило, что рецессия — самое время повышать пенсии и налоги?
А кто его знает. Допустим, пенсии в кризис есть резон повышать, например, чтобы пенсионеры не вышли на улицы, как они сделали в ответ на нечестную «монетизацию льгот». Но откуда уверенность, что бизнес стерпит резкий рост налогов? Массово протестовать на улице предприниматели вряд ли будут, но многие бизнесы в результате пенсионной корректировки могут загнуться, а ещё больше уйдет в тень.
Может быть, в Белом доме возникло ощущение, что если пенсионную систему не откорректировать сейчас, то потом будет сложно продавить задуманные новации через парламент и президента? А может, дело просто в инерции? Ответ неизвестен. Так или иначе, в мае премьер-министр жёстко заявил: откладывать пенсионную реформу недопустимо. И пенсионную реформу откладывать не стали. Несмотря на просьбы РСПП отодвинуть законы «на после кризиса», несмотря на возражения Минфина и Минэкономразвития, несмотря на предупреждения специалистов пенсионные законы были срочно приняты и не менее срочно подписаны. В основе пенсионного пакета лежало, в принципе, несколько вполне здравых мыслей.
Во-первых, предполагалось установить максимальный уровень зарплаты, с которого надо платить пенсионные взносы. Идея такая: человек всю жизнь платит не очень большие взносы, государство в ответ обеспечивает ему прожиточный минимум в старости, а об остальном он должен позаботиться сам.
Другая хорошая мысль состояла в том, чтобы доплатить тем гражданам, которые работали в основном при советском режиме. Действительно, старики, всю жизнь горбатившиеся на эту власть, за редким исключением не имели возможности подстелить себе соломки на старость, и понятно, что мы, те, кто работает сейчас, несём за них ответственность. К сожалению, на стадии превращения этих разумных идей в законодательные инициативы правительство, во-первых, уступило искушению размазать ресурсы тонким слоем по всему обществу (чтобы никто не ушёл обиженным, надо полагать), а, во-вторых, уверило себя, что у бизнеса семь шкур, девять жизней и сколько с него не бери — ничего ему не станется.
Дискриминация и обесценивание
Члены думской фракции «Справедливая Россия», за небольшим исключением, голосовали против пенсионных законов. С их точки зрения, они не решают ни одной из существующих проблем пенсионной системы, а, наоборот, их усугубляют. Главные пороки новой модели, по их мнению, это «уравниловка», отказ от восстановления в трудовом стаже «нестраховых периодов» (прежде всего, времени, потраченного на учебу), непрозрачность. Особенное возмущение у эсеров вызывает порядок перерасчёта трудовой пенсии, основанный на учёте «сверхнормативного» трудового стажа. Как они посчитали, в результате у профессора пенсия будет на семьсот рублей меньше, чем у неквалифицированного рабочего. Ведь профессор, бездельник этакий, как минимум 8 лет тратит на учёбу, которая не засчитывается в трудовой стаж.
Правительство, кстати, с этими расчётами согласилось и даже внесло косметические изменения, но у врача пенсия все равно будет меньше, чем у дворника. Единственное утешение — что пересчитывать будут в 2015 году, а до тех пор много воды утечёт. «Справедливая Россия» резко критиковала правительство и за то, что оно не отказалось полностью от накопительного элемента, хотя и увеличило элемент солидарный. Новый пенсионный тариф, напомним, 26%: 20% идет на выплаты нынешним пенсионерам, 6% инвестируются. Почему эсеры против? Сохранение накопительного элемента означает изъятие из распоряжения Пенсионного фонда примерно 15% средств, поступающих от страховых взносов. Что происходит потом с этими средствами? Они обесцениваются в государственной и частных управляющих компаниях.
Обесцениваются они и по отношению к инфляции, и по отношению к росту средней заработной платы. За пять лет доходность от инвестирования средств накопительной части пенсии государственной управляющей компанией (ВЭБом) составила 34%, в то время как страховая часть пенсии в результате индексации увеличилась более, чем вдвое. И что, спрашивается, выгоднее плательщику взносов? В связи с тем, что ВЭБ не слишком хорошо управляет деньгами будущих пенсионеров, был принят и вступил в силу закон, позволяющий ему инвестировать их в более рискованные бумаги, чем сейчас.
Кроме нынешнего консервативного портфеля, у банка появится ещё один, в составе которого будут, в частности, не только ценные бумаги РФ, но и ценные бумаги регионов; не только корпоративные облигации, гарантированные государством, но и другие корпоративные облигации. Средства будущих пенсионеров по умолчанию будут переданы в расширенный, более рискованный портфель; те, кто против новшеств — и в курсе дела — должны будут до 30 сентября подать заявление, чтобы их деньги оставили в консервативном портфеле.
Для справки: в январе-марте пенсионный портфель ВЭБа (пока еще консервативный) показал отрицательную доходность — минус 7,23% годовых.
Справка Расчёт пенсии с учётом трудового стажа
Данные фракции «Справедливая Россия»
Недолго будет музыка играть
«Справедливая Россия» критикует пенсионную корректировку, если можно так выразиться, слева. Главный экономический идеолог партии Оксана Дмитриева считает накопительный принцип формирования трудовой пенсии неэффективным и выступает за переход на полностью солидарную систему: «Богатый платит за бедного, здоровый за больного». Но и те, кто, наоборот, стремится сделать пенсионную систему чисто накопительной и в значительной степени добровольной, тоже скептически относятся к новшествам.
По мнению президента Центра стратегических разработок Михаила Дмитриева, правительственные меры ориентированы на краткосрочное решение проблемы. Они не обеспечивают долгосрочной финансовой устойчивости пенсионной системы и с этой точки зрения чрезвычайно уязвимы. Демографию не перехитришь, считает Дмитриев. С 2007 года соотношение между пенсионерами и работающими плательщиками взносов неуклонно уменьшается. Меры, принятые правительством, не отвечают на главный вопрос: откуда взять долгосрочные источники финансирования пенсионной системы. Ускоренная индексация и переоценка пенсионных прав «советских пенсионеров» приведут к беспрецедентному росту так называемого коэффициента замещения. В 2007 году средняя трудовая пенсия составляла меньше 23% от средней зарплаты. В 2010 году отношение средней пенсии к средней зарплате подпрыгнет почти до 36%. Это обойдется бюджету почти в 2 трлн руб., больше, чем в 4% ВВП.
Да, пенсии повысятся. Но за это придется платить — повышением налогового бремени, дефицитом федерального бюджета, сокращением доходов региональных и местных бюджетов, и, следовательно, сокращением социальных расходов. Но главное — то, что победа будет иллюзорной. По мнению Дмитриева, уже в 2011 г. коэффициент замещения, скорее всего, снизится. Выступая в ходе обсуждения новых пенсионных законов в Совете Федерации бывший министр труда, бывший глава налоговой службы Александр Починок сказал: «Все разговоры о том, что при 4% расходов ВВП можно содержать сейчас нормально пенсионную систему, — это абсурд.
К сожалению, жизнь показывает, что будущее за пенсионными системами с расходами в 12-15 процентов валового продукта. Об этом нам нужно будет думать». Для сравнения: в США пенсионные расходы государства составляют около 5% ВВП , а выше 10% они только в некоторых европейских странах со сверхвысокими налогами. Можно, конечно, попробовать и в России поднять налоги в несколько раз, но что из этого выйдет? В ситуации, когда уже сейчас на одного пенсионера приходится меньше двух работающих, включая бюрократов, а к 2050 году пенсионеров будет столько же, сколько работающих, солидарная система существовать не сможет. Экономика просто рухнет под её грузом. Но в системе с высокой инфляцией, регулярно переживающей острые циклические кризисы, перспективы создания пенсионных накоплений «на старость» тоже сомнительны.
Автор Василий Кошкин
