1 июля Минобороны объявило о создании Объединенного стратегического командования Воздушно — космической обороны страны (ОСКВКО). Ранее — войска Командования специального назначения (КСН), а до 1 сентября 2002 года — просто Московский округ ПВО. Новая система призвана объединить войска ПВО, ПРО и истребительную авиацию, элементы космической разведки и целеуказания. Командующий ОСКВКО генерал Соколов заверяет, что над Москвой развернут непробиваемый зонтик. Действительно, около 50 тысяч человек, из которых около 2 тысяч круглосуточно несут боевое дежурство (два экипажа истребительной авиации, два дивизиона зенитно-ракетных комплексов С — 400, четыре зенитно — ракетных полка, 12 радиолокационных комплексов) позволяют выполнять некоторые задачи.
Но какие? Стоящие на вооружении ВВС и ПВО самолеты — нескольких модификаций Миг-25, Миг-29, Су-24, Су-25, Су-27, зенитно- ракетные системы С-300(перехват самолетов, в том числе изготовленных по стелс-технологии), оперативно-тактических и не стратегических баллистических ракет) и заменяющие их С-400 (перехват крылатых ракет, самолетов, в том числе изготовленных по стелс-технологии, боеголовок баллистических ракет, летящих со скоростью до 4,8 км/с) — способны поражать самолеты тактической и стратегической авиации, крылатые ракеты типа «Томагавк», самолеты радиолокационного дозора и наведения типа «Авакс» на расстоянии 300-400 км в пределах высот от 50 метров до 56 км.
Еще с советских времен вокруг Москвы созданы три пояса перехвата воздушных целей: первый — на удалении 100 км, второй — 50 км, третий — над самой столицей. Критерий надежности в советские времена закладывался 0.96 — 0.98. Т.е. из 100 ракет на город при эшелонированной обороне могли упасть от 2 до 4 ракет. А вот при сегодняшнем положении дел в ПВО — ПРО из 100 ракет на город Москву могут упасть от 85 до 90 ракет. Двух дивизионов зенитно-ракетных комплекса С — 400, принятых в этом году, недостаточно для дотягивания до советских показателей. Эксплуатацию системы противоракетной обороны, развернутой вокруг Москвы, обеспечивает дивизия, входящая в состав армии РКО. Она оснащена сотнями ракет.
Но вся эта армада эффективна лишь при условии, что гипотетический враг не способен «ослепить» разнообразными помехами радиоэлектронные средства, не имеет преимущества в дальности действия своего вооружения. Но такой радости никто и никогда не доставит нашим защитникам столицы. Положение усугубляется совершенно устаревшей системой управления войсками. Достаточно сказать, что пункты управления нынешних военных округов не имеют автоматизированных комплексов управления, космической системы разведки, функционирующей в реальном масштабе времени, работоспособной космической радионавигационной системы и поэтому собой реально представляют не пункт управления оперативно-стратегического объединения, а хозяйственные структуры с убогими подземными офисами, укомплектованными столами и телефонами.
Еще хуже ситуация с отражением террористических атак с воздуха. Мир вступил в эпоху «москитной» авиации, к приходу которой наша армия не подготовились. Стоящая на вооружение ВВС и ПВО техника конструктивно разрабатывалась для условий СССР, где предполагалось применение большеразмерных целей, что и реализовано технически. Первый звонок, что не все ладно с системой ПВО против «москитов», прозвучал в разгул перестройки, когда маленький легкомоторный самолет Руста нагло сел на глазах изумленных членов Политбюро и тогдашнего командования ВС в центре Москвы прямо у собора Василия Блаженного.
Решение было принято быстро, но глупо. Вместо того чтобы оценить опасность массовых легкомоторных летательных аппаратов, имеющих возможность полета на высотах ниже 50 метров, были сняты министр обороны, его заместители, куча офицеров рангом пониже разжалованы и несколько человек отданы под суд. При отсутствии космической радионавигационной системы полеты малоразмерных аппаратов практически невидимы, и очень опасны в условиях угрозы террористических актов. Единственное, что может ПВО в этих условиях — взять на вооружение английский опыт визуального наблюдения за летательными аппаратами с использованием обычных оптических систем и аэростатов, но это уже другая организация.
Правовой аспект проблемы еще сложнее. У нас нет юридического обоснования по применению ПВО и ПРО в отношении не боевых объектов. В принимаемом новом законе «О противодействии терроризму» в статье 17 регламентируется применение оружия и боевой техники. В частности, разрешается «пресечение полетов воздушных судов, нарушивших установленные ограничения и запреты, не реагирующих на предупреждения о намерении применения оружия», а также применение «оружия и боевой техники в отношении воздушных транспортных средств с пассажирами… только для устранения опасности, непосредственно угрожающей обществу или государству» (кто это сможет определить?). Исходя из этого законопроекта, количество целей ПВО может увеличиться в разы, но непонятно, увеличится ли эффективность ПВО и кто лично гарантирует безопасность, например, пассажирскому самолету с вышедшей из строя системой связи или системой взаимного опознавания.
Никто не дает гарантии, что такие ситуации, как, например, с корейскими самолетами в 1978 г. (Кольский полуостров) и в 1983 г. (Сахалин), или с самолетом авиакомпании «Сибирь» на Черном море в 2001 году, не повторятся. В тех авариях погибли 2, 269 и 78 человек соответственно, не говоря уже о подорванном имидже России. Если такой закон будет принят, то системы ПВО и ПРО станут больше опасны для наших граждан, чем для противника. Ведь в этом случае обществу следует быть готовым к тому, что самолеты с пассажирами при определенных обстоятельствах могут стать целями на поражение.
Сбивая, по ошибке, свой самолет, принятый за террористический, российские ВВС и ПВО будут следовать практике, принятой в некоторых странах мира, но напугает ли это террористов?
Автор Анатолий Цыганок
