Эта резолюция и шире — наступление европейских институтов на память о победе над фашизмом — несут России прямую угрозу. Притом, можно часами рассуждать, что виноваты в войне были сами западноевропейцы совместно с восточноевропейскими лимитрофами. Можно вспоминать мюнхенский сговор. Все это история. Реальная же политика говорит, что нынешние общеевропейцы ставят под сомнение сам статус Российской Федерации. Наше место в Совете Безопасности как одного из пяти членов, обладающих правом вето — это наследие СССР. Россия является правопреемницей Советского Союза во всех смыслах этого слова.
И ядерный потенциал у нас советский, и, будем честны сами с собой, большая часть экономики — тоже советское наследие. Попытки обвинения СССР в развязывании войны, какими бы антиисторическими они ни были, являются частью стратегии делегитимации современной России. Отечественные официальные лица и организации уже высказали свое возмущение резолюцией ПА ОБСЕ. Депутаты, проявив редкое единодушие, осудили общеевропейцев, указав на недопустимость отождествления нацистского режима и советского строя. Несмотря на единодушное осуждение, в комментариях даже представителей одной партии — «Единая Россия» — наблюдалась удивительная разноголосица. Действительно, проблема куда глубже, чем банальные антиисторические попытки ряда несостоятельных государств, в свое время проводивших нацистскую и расистскую политику, типа Польши, Венгрии, Румынии и Прибалтики, оправдаться в глазах истории.
Причем, проблема эта не только геополитическая. Все, что касается истории, в нашей стране имеет, в первую очередь, внутриполитическое значение. Исторического примирения в России нет, и в ближайшее время не предвидится. Поэтому история, так уж получается в силу определенных всем известных обстоятельств, в нашей стране не является предметом гордости, а, напротив, служит источником всевозможных конфликтов и столкновений.
Это грустная правда. Если хочешь заболтать проблему — начни обсуждать ее исторические корни. Тут же появятся монархист, анархист, сталинист, троцкист и еще куча либералов, националистов и прочих, которые начнут со свистом и улюлюканием доказывать друг другу, что правда только на их стороне, что если бы не Россия, которую они потеряли в 1917 (1924, 1937, 1945, 1953, 1981, 1991 годах — нужное подчеркнуть), то все пошло бы по-другому, правильно, по уму, и тогда уж мы бы жили среди молочных рек с кисельными берегами. Меня здесь совершенно не интересует, на чьей стороне правда — то ли на стороне Гучкова или Корнилова, то ли на стороне Николая Романова или Свердлова, то ли на стороне Сталина или Троцкого, то ли на стороне Ельцина или Горбачева. Это не важно.
Нет смысла сегодня, когда каждый из них стал достоянием истории, спорить с пеной у рта, кто из них был более прав, а кто менее ошибался. Сделанного не вернешь. Беда в том, что этими спорами мы только распаляем социум, только расстраиваем связность общества, только разъединяем тех, кто должен вместе творить и работать. Историческое примирение? Я обеими руками за него. Но если достичь его невозможно — как быть? Если невозможно достичь консенсуса, например, сталинистов, которых большинство, и антисталинистов, которые, между прочим, гораздо более активны. Если нельзя примирить тех, кто поддерживает реставрационные настроения, и республиканцев? Если нет и не будет исторического согласия между нынешними коммунистами и нынешними же либералами касательно взглядов на период 1980-х-1990-х.
Если сама попытка достичь исторического примирения приводит к еще большему историческому размежеванию. Как быть? Фактически в этих ненужных битвах за наше личное и уникальное, правдивое и светлое прошлое мы теряем возможность строить вместе общее будущее. Мы, все вместе, монархисты и коммунисты, либералы и консерваторы, националисты и интернационалисты живем здесь и сейчас. Живем в независимой России. И если мы хотим жить вместе и дальше, нам надо перестать ковырять болячки друг у друга. Это очень трудно, ведь ковырять чужую болячку здорово: у тебя ничего не болит, а у него кровушка хлещет. Но без отказа от садомазокопания в истории мы не сделаем никакого шага вперед.
В ближайшее время в России невозможен консолидированный взгляд социума на историю. И признание этого факта является первым шагом по пути к обретению этой самой консолидации, обретению общей истории. Это же будет и первым шагом по пути ее (истории) деполитизации. Для того, чтобы сделать историю не фактором возбуждения общественности, а достоянием историков. Деполитизация истории не просто насущная необходимость, а государственная задача. Именно наша общая разобщенная, простите за тавтологию, история сейчас является серьезным тормозом для мобилизации общества. Не может быть настоящей мобилизации без консолидации.
А консолидация возможна только тогда, когда твой сосед не ставит тебе лично ежедневно в вину то, что 70 лет назад ваши же общие с ним предки проводили массовые репрессии. Консолидация возможна только тогда, когда ты сам перестаешь указывать соседу на то, что 93 года назад царская власть профукала всю страну и довела ее до революции. И таких «только тогда», поверьте, очень много. Нам нужна государственная политика в отношении российской истории. Причем, политика эта должна быть ориентирована отнюдь не на утверждение одной единственной концепции истории. Знаем — проходили. Один единственный правильный подход к истории приводил к страшным загибам потом.
Так, советская историческая наука в результате породила перестроечного монстра, который посредством фальсификаций занялся ниспровержением. Перестроечная и ельцинская историческая наука, во многом построенная на фальсификациях и эмоциях, в свою очередь, была отринута современными историками, которые легко пользуются настоящими архивными данными и также легко распространяют эту информацию, благодаря интернету и свободе слова. Но и современные тенденции в исторической науке не избавлены от тяги к ниспровержению. Какой тогда должна быть государственная политика? В первую очередь, надо признать, что история — это хрупкий сосуд со взрывоопасным содержимым. Позволить кантовать этот сосуд налево и направо — преступно.
Обращаться с историей надо очень бережно. Недопустимо на государственном уровне поддерживать ту или иную версию истории, способную вызвать в обществе раскол. Проще говоря, пока нет согласия по поводу гражданской войны, не стоит поощрять съемки фильмов типа «Адмирал». Пока Великая Отечественная является камнем преткновения, глупо поддерживать съемки «Штрафбата», «Сволочей» и прочих детей Арбата. Пока история остается частью политики, не предлагайте в качестве героев современности Сталина, Ленина, Ельцина и Горбачева для проекта «Имя России». Не стоит овчинка выделки. У нас очень много острых углов в истории, и надо уберечь гражданина России от того, чтобы он постоянно натыкался на эти углы.
История должна стать дружелюбным рассказом, максимально избавленным от того, что может вызвать яростные споры. В конце концов, если надо показать фильм о войне — у наших телевизионщиков все полки забиты классикой советского кино. Выбирай, не хочу. Надо быть добрее друг к другу. Не нужно поддерживать выход в свет монографий, обличающих, шельмующих и клеймящих. Не стоит благоволить к журналистам, стремящимся донести до читателя «откровения», почерпнутые ими в дневниках Геббельса. Лучше промолчать, и работать с тем историческим материалом, который вызывает минимум сомнений, споров и кривотолков. Аналогично и с учебниками — для детей не будет благом, если мы выплеснем на них все зло, накопившееся у нас на нашу же историю.
Учебники по истории должны стать милосердными, в них обязательно должна прививаться любовь к Родине. Темные периоды нашей истории следует преподавать детям очень аккуратно, и, не побоюсь этого слова, лучше недоговорить, чем обрушить на ребенка ту ненависть, которой полна История нашей страны. История — вещь взрывоопасная, и именно поэтому детям в школах надо преподавать ее как можно более аккуратно. У учителей истории и шире — у историков должна появиться собственная этика — куда более жесткая, чем этика журналистов. Этика, сродни клятве Гиппократа с главным законом: «не навреди». В конце концов, детей в школе на уроках химии не учат составлять взрывчатые вещества.
Также и на уроках истории — учитель должен понимать, что на нем лежит грандиозная ответственность за разум и совесть детей, за их будущее, за их души, наконец. Точно также популярные историки должны думать о том, что они говорят в СМИ, руководствуясь этическими ограничениями — общество — что твой ребенок, неспособно критически осмысливать информацию. И тут ответственность историка не меньше. Для споров до хрипоты, для различных версий, для противостояния предназначены исторические факультеты многочисленных российских ВУЗов. Уберем исторические споры туда, где им самое место, и мы очень быстро получим результат — без внешнего раздражителя, которым, безусловно, являются постоянные исторические баталии в СМИ, кино и на телевидении — социуму будет куда проще относиться терпимо, а то и с гордостью к нашей общей истории.
И оковы прошлого не будут мешать нам идти в будущее. Недавно президент России Дмитрий Медведев практически параллельно создал две специальных комиссии — по истории и по инновациям. Это было сделано не случайно. На плечи членов «исторической» комиссии ложится важнейшая государственная задача — максимально аккуратно, максимально бережно деполитизировать историю внутри страны и превратить ее в науку, а не в часть актуальной политики. В конце концов, сверхцель — в перспективе создание общего образа прошлого. Эта цель пока недостижима, но и дорога в тысячу ли начинается с первого шага.
На плечи членов «инновационной» комиссии ложится не менее важная задача — создать образ общего будущего. Нет сомнений, что наше общее будущее напрямую зависит от того, сможем ли мы иметь общее прошлое.
Автор Павел Данилин
