Предпочтение отдавалось и отдаётся нерусским, причём в основном – некомплиметарным к русским народам. Причин этому несколько. «Всю правду» я высказать не могу, «во избежание», но одно соображение назову – оно экономическое, и в этом смысле нейтральное. Выходцы из бедных стран – по сути, экономические беженцы – были нужны и удобны в качестве дешёвой рабочей силы, особенно на грязных и травмоопасных работах, вроде строительства.
Опять же, «дворники и грузчики», ставшие частью московского пейзажа. Тут нужно подчеркнуть вот что. Эти люди – чужие здесь, и они себя так и понимают. Россия для них – место заработка. Любого заработка – очень немалая часть мигрантов, например, так или иначе замешана в преступной деятельности, которая выгоднее, чем махать метлой или класть плитку. Когда же мигранты поверили в то, что милиция не защищает коренное население, они окончательно обнаглели.
Сейчас, в связи с экономическим кризисом, мигранты массово лишаются работы – а, значит, и той жалкой зарплаты, которую они имеют. Уехать они не могут – и не на что, и некуда. Об их отношении к «местным» мы уже говорили. Что из всего этого следует? Уравнение, просто решаемое: дикий всплеск преступности, причём всякой – начиная от убийств и грабежей и кончая изнасилованиями. Русские женщины для них – такая же добыча, как и всё остальное. «Что бы и не попользоваться?» При этом они хорошо организованы, у них есть опыт совместных действий.
Впрочем, будь они организованы плохо, они вели бы себя так же. Но они именно что организованы. Честно говоря, единственное спасение – в самоорганизации населения. Советская власть в аналогичных условиях – после войны, в период разгула преступности – поощряла сознание отрядов самообороны, ДНД, и так далее. Сейчас, конечно, время другое…
Константин Анатольевич Крылов
