anvictory.org » История » И. Поморцев. РУССКИЙ БУНТ. Ч. 5.

И. Поморцев. РУССКИЙ БУНТ. Ч. 5.

3. За излишеством продается пожилых лет прачка за 250 рублей.  

4. Продается хороший лакей 57 лет, башмачник с женой, она шьет в тамбур и золотом, с сыном пяти лет, с грудной дочерью, которые поведения хорошего…

5. Продается каменный дом с мебелями, также пожилых лет мужчина и женщина, и холмогорская корова с теленком…

6. В Литейной части против Сергия продаются в церковном доме два человека — повар и кучер, годные в рекруты, да попугай.

 

Публичная продажа крестьян на рынках запрещалась только с 1804 года и то — от страха перед событиями в Европе, где бушевала Французская революция. Продажа крестьян без земли процветала до самой отмены крепостного права. Негры в Америке получили свободу раньше, чем русские подданные «православного государя». Но и освобождение крестьян (во многом принудительное из-за возможного повторения «пугачёвщины») не разрешила проблем многих русских, а наоборот, породило новые. Россия вступила в XX в. с сохранением помещичьего землевладения при крестьянском малоземелье, с выкупными платежами крестьян за «освобождение» от крепостного права, с политическим господством помещиков в деревне, с крестьянским бесправием, доходившим до административной (без суда) высылки из родных мест и даже телесных наказаний — прямого пережитка крепостного рабства.

 

Сохранение помещичьего насилия над деревней, промедление с проведением давно назревших социально-экономических реформ делало неизбежным революционный взрыв. Некрасов по этому случаю писал:

 

«У каждого крестьянина

Душа, что туча черная —

Гневна, грозна — и надо бы

Громам греметь оттудова,

Кровавым лить дождям…»

 

Однако, несмотря на наличие в душах почти половины населения тогдашней Романовской Империи «чёрной тучи», громы греметь не торопились. Именно это породило (и как всегда –ошибочно) в общественном сознании второй половины XIX в.  устойчивые стереотипы о «долготерпении» русского человека, как особом национальном качестве, его ментальности, чуть ли не «богоданности» (знакомая песня, не правда ли)… Или ещё о его рабской покорности судьбе, условиям, властям, о его неспособности к активному протесту. Однако «кабинетные мечтатели», как обычно, ошибались. Гроза разразилась в 1902 г., причем началась именно в деревне и оказалась неожиданной и для «правых», и для «левых» — для самодержавия и для революционеров — пушистый зверёк, писец подобрался как обычно – тихо.

 

Зато шумел он весьма громко. Единичные крестьянские выступления, как мы знаем, были постоянным явлением российской действительности. Новое проявилось в 1902 г.. Оно состояло в классическом сетевом принципе — выступление крестьян одного селения по самому заурядному поводу (непомерно высокие цены за аренду земли и непомерно низкие цены за рабочие руки, скверные условия труда, произвол и т. п.) служило детонатором дня выступления крестьян в соседних селениях, а эти в свою очередь детонировали выступления в других. Отмечая различия поводов выступлений, нужно понимать, что все они уходили своими корнями в крестьянское малоземелье и исторический беспредел «хозяев земли Русской» развращённого и выродившегося – «русского» дворянства, состоящего на 2/3 из инородцев.

 

Новым и неожиданным явился также радикализм крестьянских настроений и требований. Многие выступления сопровождались захватами помещичьих земель, взломом хлебных амбаров и вывозом зерна, поджогами усадеб и часто принимали характер восстаний с открытым сопротивлением полиции и даже войскам. Сразу же со всей ясностью обнаружилось, что сила и масштабы крестьянского движения резко возросли, а характер радикализировался. Ситуацию обострил недород хлебов в 1901 г., отнюдь не выходивший за обычные рамки, но в новые времена оказавшейся достаточным, чтобы вызвать в Полтавской и Харьковской губерниях социальный взрыв.

 

Вот характерное описание крестьянских действий в телеграмме одного из пострадавших помещиков на имя министра внутренних дел: «Несколько дней совершается систематический грабеж крестьянами помещичьих хлебных запасов, грабят же неимущие. Обыкновенно являются в усадьбу поголовно целые соседние деревни с подводами, с мешками, в сопровождении жен, детей, врываются в усадьбу, требуют ключи от амбаров, при отказе отбивают замки, нагружают в присутствии хозяина подводы, везут к себе… В дома не входят, но что попадается в амбарах сверх хлеба, все забирают».

При этом из года в год имперасты-монархисты размазывают сопли о том, что Россия «всю Европу кормила». Кормить-то кормила — отбирая хлеб у собственных крестьян. Так же как нынешняя власть в «возрождённой» России гонит газ за рубеж душа энергетическим тарифами собственного, русского промышленника.

 

Высокопоставленный сенатский чиновник писал в Министерство юстиции: «Присматриваясь к длинному ряду лиц, проходящих перед моими глазами на суде, прислушиваясь к их показаниям и говору, я выношу убеждение, что крестьяне устрашены, но вовсе не убеждены. Крестьяне меня поражают еще и не замечаемой в годы моей бывшей службы на местах не то своей одичалостью, не то особой сосредоточенностью. Во всяком случае, недоверчивость к начальству, полная от него отчужденность проглядывается во всем«.

 

Наблюдение о глубоком изменении настроения и поведения крестьян, об их «полной отчужденности» в отношениях с «начальством», с властью подтверждается другими свидетельствами, а главное — последующим ходом событий. После такого замечательного во всех отношениях наблюдения анонимного чиновника «вертикали власти» становится понятна катастрофа Романовской Империи. От неё просто отвернулись русские подданные — опора Империи. Надоело русским тащить имперский тарантас – по дорогам истории получая от власти лишь пинки, плевки да «божественное благословение».

 

После событий 1902 года падение русофобской власти был лишь вопрос времени. Полтавская и Харьковская губернии, выделявшиеся помещичьим засильем и крестьянским малоземельем, сыграли решающую роль в событиях 1902 г.. За март — начало апреля крестьянское движение охватило здесь 165 селений, оказались разрушенными 105 помещичьих экономий. Движение было подавлено с использованием войск. Случались и прямые столкновения, и огнестрельные залпы по толпе с убитыми и ранеными (задолго до большевистских воинов — интернационалистов и латышских стрелков). Волна крестьянских выступлений в 1902 г. прокатилась и по другим губерниям Украины и России, отмечавшимся высокой концентрацией помещичьего землевладения — Киевской, Черниговской, Орловской, Курской, Саратовской, Пензенской, Рязанской… Всюду отмечались небывалые раньше решимость в поведении крестьян и радикализм их требований.

 

Социальный взрыв 1902 г. не был напрасным и бесследным. Самодержавие начало «уступки» крестьянству: в феврале 1903 г. было провозглашено обещание облегчить выход из общины, в марте ликвидирована круговая порука общинников, в августе 1904 г. отменены, наконец, телесные наказания крестьян. В 1904 году  крестьян перестали пороть за недоимки, как в средневековье!!! И отменили ответственность всех общинников за проступки одного. Удивительный прогресс для «Великой России». Деревенские восстания 1905 — 1907 гг. освещены в исторической литературе весьма обстоятельно и это позволяет ограничиться указанием на наиболее важные темы доклада моменты.

 

Движение началось в феврале 1905 г. в той же черноземной полосе (на этот раз с Курской, Орловской и Черниговской губерний), и опять же — с изъятия хлебных запасов в помещичьих экономиях и распределения среди населения окрестных сел, которое в очередной раз встречало весну впроголодь. Первые группы «арестованных» грабителей на вопрос властей: «Чего вы хотели?» Отвечали: «Мы хотели и хотим есть». Однако в марте-апреле с приближением времени посевных работ стало быстро расти число самочинных захватов помещичьих земель (иногда и рабочего скота вместе с пахотными орудиями) и распределения среди крестьянских хозяйств для полевых работ. Осенью 1905 г. крестьянское движение охватывало свыше половины Европейской России, практически все регионы помещичьего землевладения. Всего за 1905 г. было зарегистрировано 3228 крестьянских выступлений, за 1906 г. — 2600, за 1907 г. — 1337.

 

Современники говорили о начавшейся в России крестьянской войне против помещиков за передачу всей земли тем, кто ее обрабатывает своим трудом. «Лозунгом восставших … служила идея о принадлежности всей земли крестьянам, — писал Николаю II министр земледелия С. Ермолов, оценивая деревенские события весны 1905 г. — Помещику, который понял к чему идет дело и попытался вырубить принадлежавший ему лес, крестьяне запретили это делать: «Не смей! Все наше! И земля наша, и лес наш!…»

 

Появление карательных сил встречало всеобщее сопротивление: «Берите всех…», «Бейте нас, стреляйте, не уйдем…’, «Все равно земля наша!» — вот это и есть настоящее поведение русского человека — гордое и свободное, словно очнувшись от многовекового чиновно-церковного морока, он понял, что окружающее его пространство — именно ЕГО. Не царское, не помещичье, а именно его! Через несколько лет чувство хозяина большевикам из крестьян придётся выбивать с помощью химических снарядов и бронепоездов.

 

Крестьянская революция в России двигалась именно к такому решению аграрного вопроса. Захваты помещичьих земель стали сопровождаться разгромами усадеб, чаще всего сожжением строений и уничтожением хозяйственного имущества. Вот характерные для осени 1905 г. сообщения:

 

 «Свыше ста усадеб… разгромлено и сожжено; уничтожен весь инвентарь и скот» (Курская губерния).

 

«Горизонт в многочисленных заревах…» (Тамбовская губерния).

 

«Каждую ночь видны зарева пылающих экономий…» (Киевская губерния)…

 

По разным подсчетам за 1905 — 1907 гг. в Европейской России было уничтожено от 3 до 4 тыс. дворянских усадеб — от 7 до 10 % их общего количества. По числу разгромленных помещичьих усадеб выделились Саратовская, Самарская, Тамбовская, Курская, Киевская и Черниговская губернии. Как скажут современные имбицел-монархисты, — во всём виноваты «жЫды»)). Вопрос! А где они их нашли в Курской и Тамбовской губернии???

 

Разгром помещичьих усадеб не был всего-навсего вандализмом. Крестьяне, по их собственным словам, сжигали жилые и хозяйственные строения для того, чтобы выдворить помещика из деревни хотя бы на два-три года, чтобы не допустить размещения там отрядов карателей… Конечно, невозможность удержать захваченное и жажда мщения за все прошлое также имели значение.

 

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что основные компоненты в механизме революционного насилия, направленного на ликвидацию помещичьего господства в деревне, сложились уже в ходе первой революции. В ней, однако, не было тогда физического истребления противника, не было крови. Свидетельства самые различные, в том числе из органов государственного управления, отмечали: «людей не убивают» (Саратовская губерния); «полное отсутствие случаев насилия над личностью, как самих землевладельцев, так и экономических служащих» (Тамбовская и Воронежская губернии)… Кровь лилась тогда исключительно одной стороной — лилась кровь крестьян при проведении карательных акций полицией и войсками, при исполнении смертных приговоров «зачинщикам» выступлений. Беспощадная расправа с крестьянским «самоуправством» стала первым и главным принципом государственной политики в революционной деревне.

 

Вот типичный приказ министра внутренних дел П. Дурного киевскому генерал-губернатору. «…немедленно истреблять, силою оружия бунтовщиков, а в случае сопротивления — сжигать их жилища… Аресты теперь не достигают цели: судить сотни и тысячи людей невозможно».

Этим указаниям вполне соответствовало распоряжение тамбовского вице-губернатора полицейскому командованию: «меньше арестовывайте, больше стреляйте…»

 

Генерал-губернаторы в Екатеринославской и Курской губерниях действовали еще решительнее, прибегая к артиллерийским обстрелам взбунтовавшегося населения. Напомню- на дворе 1905 год, а «русские и православные» министры и генералы истребляют собственный голодный народ с помощью артиллерийского огня и карательных экспедиций. Без помощи всяких китайцев и латышей…обходятся так сказать «православным воинством». Причём самое паскудное в этой ситуации – что народ голодал из-за жадности землевладельцев и имперского правительства. При том, что в 1912 году по валовому сбору зерна Россия вышла на первое место в Европе. Однако по урожайности она оставалась на одном из последних мест среди европейских держав, к тому же главными поставщиками зерна были не новые крестьянские хозяйства, а все те же крупные помещичьи землевладения. Хотя экспорт хлеба существенно вырос, положение российских подданных к лучшему не изменилось. (http://www.hrono.info/statii/2001/gert.html)

 

Однако запоздалое зверство спасти Империю уже никак не могло. Отчуждение Нации от власти и государственного аппарата достигло пика, не смотря ни на какие репрессии. В сфере собственно аграрных отношений революционный процесс как динамика двух встречных насилий от февраля до октября 1917 г. развертывался в тех же направлениях и формах, как в 1905 -1907 гг., однако масштабы и темпы событий, их организованность и сила возросли в огромной степени. Захваты помещичьих земель и разгромы усадеб начались в марте-апреле, местами к началу полевых работ основная масса помещичьих имений была сметена. Фактическим захватом части помещичьих земель было прекращение выплата крестьянами арендной платы, осуществленное и повсеместно.

 

Крестьянское отрицание прошлого стало предельным. Оно находило выражение, прежде всего, в стремлении смести помещичьи имения так, «чтобы некуда (им) было возвращаться, … чтобы не были они здесь совсем«. И теперь при разгроме усадеб крестьяне не останавливались перед расправой с владельцами, если они оказывали сопротивление. Всего в ходе Крестьянских восстаний было уничтожено (в основном сожжено) по разным данным от 25 до 40 тыс. помещичьих усадеб. Годы массовых выступлений и поджогов «дворянских гнёзд» закончились лишь в 1918 году. Однако узаконение конфискации и перераспределения помещичьих земель не смогло остановить разгромы усадеб, растаскивания имущества, причем не только производственного. Волна крестьянского насилия отозвалась ответной волной предельного ожесточения «бывших», ставших в массе своей социальной основой белой гвардии.

 

Не многие могли подняться тогда до нравственного уровня Александра Блока, одного из немногих совестливых дворян. В своей знаменитой статье «Интеллигенция и революция» он даст объективное толкование крестьянских разгромов помещичьих усадеб.

 

«- Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах?

 — Потому, там насиловали и пороли девок; не у того барина, так у соседа.

— Почему валят столетние парки?

— Потому, что сто лет под их развесистыми липами и кленами господа показывали свою власть; тыкали в нос нищему — мошной, а дураку — образованностью…»

Лучше пожалуй и не скажешь. Привет, как говорится, «рублевским мальчикам и девочкам». Россия-это уникальная страна где власть, постоянно наступает на одни и те же грабли на протяжении столетий. Главное, чтобы националисты этот очередной шанс не упустили. Следующего шанса может и не быть.

 

Иван Поморцев

Комментарии

3 комментария на “И. Поморцев. РУССКИЙ БУНТ. Ч. 5.”
  1. Абрам Заморцев:

    Подлая ложь эта статья!  А Блок, к авторитету которого апеллирует автор, несомненный моральный урод и «инородец»(по выражению автора). Вот бы самого Блока избили до полусмерти, чудом не убили, а родственников бы убили совсем, дом бы его сожгли или разграбив дотла, привели в совершенно нежилое состояние. Вплоть до того, что украли оконные рамы, сорвали полы, развалили печи, сняли крышу и т.д. Всю мебель и посуду забрали, книги и семейный архив, дорогие сердцу письма и фотографии изорвали, зеркала разбили и т.п.  А в довершение лишили бы средств к существованию. Совсем.  Чтоб не на что было не только сделать минимальный ремонт своего жилища, а и просто поесть.
    ПОСМОТРЕЛ БЫ Я ЧТО БЫ ОН ТОГДА СКАЗАЛ НА ЭТО!
    Это для нас сейчас это абстрактные события столетней давности. А Блок был их современником. Десятки тысяч семейств — сотни тысяч конкретных современных ему людей в одночасье обратились в бездомных нищих лишенных прошлого, настоящего и будущего.  Если не были зверски убиты, как тысячи других из их числа. И эта мразь — Блок — пытается подвести под это злодеяние некий морально-теоретический базис!
    А вот ещё. Вот если бы по рецепту «товарища» Блока — «не у того барина, так у соседа» — пришёл  бы к автору статьи кто-нибудь домой и дал бы в бубен. Да не за то что автор сделал этому человеку, а то  что сделал СОСЕД автора! Понравилось бы такое? Назвал бы он это справедливым?!
    А в нашем случае даже не сосед, а его прадедушка. И то неизвестно — сделал ли, или только рассказывают что сделал. Преувеличивая раз в сто.
     
     
     

  2. Абрам Заморцев:

    И ещё. Все злодеяния и произвол крепостников которые любили и любят вспоминать «печальники народа»:
    во-первых  сильно приукрашены — вроде выкармливания  женской грудью крепостных борзых щенков;
    во-вторых если и были (а некоторые, увы, были) то в восемнадцатом веке
    в-третих всегда преследовались законом и верховной властью (даже тогда)
    Самый известный пример — Салтычиха. Осужденная Государыней Екатериной Второй в 1768 году.  И осужденной сурово, несмотря на все связи и взятки!
    И потом. К чему призывает нас автор? Считать зверское избиение целого класса русских людей, совершенное в 1917-1918 годах, подстрекаемое и управляемое русофобами, справедливой местью за преступления 18го века? Считать ещё большее злодеяние 1917-1918 года «справедливым народным гневом» за преступления (в том числе) Салтычихи, совершенные до 1762 года?!  За 155 лет до того?!
    Для нас (2019) это соответствует 1864 году!
    Далее. Хотя само крепостное право сохранялось до 1861 года, но его конкретное содержание постоянно и неуклонно смягчалось. Крепостное право 1860 года и крепостное право 1760 года это два разных крепостных права. Так же как и социализм в СССР 1933 года и 1983 г. — два разных  социализма. Автор этого не замечает сам и нам подсовывает игру в психологические наперстки: «да, мол, всё равно,продолжали продавать до самого конца!»
    Хорошо. Будем дураками и поверим.  Пусть в 1860 году крепостничество было такое же как и в 1760 году. НО ведь  к 1917 крепостное право не существовало в России 56 лет! Для нас это соответствует 1963 году.
    И что же автор нам втирает (сам автор использовал вульгарный стиль — «зверь песец») ?! Что в 1917 году широкие народные массы, вдруг «исполнившись праведного гнева» вот так вот вышли и заслуженно отомстили за живодерства крепостников свыше 56 летней давности?  Не отдельные личности, вроде автора, это допускаю, а широкие народные массы? Это всё равно, что теперь бы вдруг, миллионы вышли и отомстили за 1962 год. Ну, например, за Новочеркасский расстрел 1962 года и за то что у колхозников не было паспортов (и это, кстати, было новое крепостное право). Отомстили убив, обездолив и  полностью растоптав человеческое достоинство нескольких сотен тысяч своих сограждан (а не одного товарища Зюганова, что то же было бы несправедливостью и нелепостью). Подчеркиваю не отдельные личности, но миллионы! В эту сказку нам предлагает поверить автор?!

  3. Абрам Заморцев:

    Перечитал статью ещё раз. Добавлю несколько слов.
    1. Объявления о продаже крепостных, которые приводит автор в начале статьи, и которые понатыканы  везде в текстах о крепостном праве ещё с советских времён, пишут о продаже ДВОРОВЫХ ЛЮДЕЙ А НЕ КРЕСТЬЯН.  «Прачка», «лакей», «повар», «кучер» это ПРИСЛУГА, ДВОРОВЫЕ ЛЮДИ, А НЕ КРЕСТЬЯНЕ. И продаваться они могут естественно только без земли.  Не знаю почему авторы присовокупляли эти объявления к своим текстам: от собственной глупости или рассчитывая на глупость читателей.
    2. Высочайшим Указом 3 марта 1804 года продажа крестьян без земли была запрещена.  В 1827 году, новый Государь — Николай Павлович, вновь запретил, а точнее подтвердил запрет на продажу крестьян без земли.  И ПОПРОБОВАЛ БЫ КТО-ЛИБО В ТО ВРЕМЯ ОСЛУШАТЬСЯ РУССКОГО ЦАРЯ! А сейчас можно плести что угодно: «Продажа крестьян без земли процветала до самой отмены крепостного права.»
    3.  В 1804 году уже ничего нигде не бушевало. 18 брюмера — наполеоновский переворот — это 1799 год. В 1804 году Наполеон стал Императором. Франция объявлена Империей.
    4. Рабство в США было запрещено в 1865 году (13я поправка к конституции). Крепостное право в отменено в 1861 году.  Так что и в этом ложь. И никогда русские крестьяне не были плантаторными рабами. Нечего клеветать!
    И далее так же, в том же духе, вся статья — унылая ложь и гнусная клевета!
    А в целом по стилю и содержанию статьи впечатление такое, что автор среди  затхлой заплесневелой макулатуры отыскал советский учебник истории для средней школы, и переписал, слегка подправив текст, добавив немного от себя, про «русофобов» и «инородцев»…
    Как говориться:  Средь пыльного хлама, случайно… Издание 23е, дополненное и переработанное, для националистов.

Оставьте комментарий на Абрам Заморцев