Виктор Суворов. СВР — динозавр СССР.

Не буду настаивать на том, что Россия – родина слонов. В этом вопросе могут быть разные мнения. Но я твердо знаю, что Россия – родина внешней разведки. Тут разных мнений быть не может. Бросим наш проницательный взгляд на главный бастион мирового империализма: есть ли в Соединенных Штатах Америки внешняя разведка? Каждому известно, что внешней разведки в Америке нет. По крайней мере, на современном этапе развития. И ни одна страна мира, которую можно, пусть даже с натяжкой, считать нормальной, не имеет внешней разведки. Такой службы нет ни во Франции, ни Греции, ни в Финляндии, ни в Канаде. Я специально проводил расследование в Великобритании: если ли в стране Джеймса Бонда внешняя разведка? Ответ получил категорический: внешней разведки в Великобритании нет, никогда не было и, даст Бог, никогда не будет.

Нужно сказать, что и в России до ХХ века внешней разведки тоже не было. Государство Российское вполне обходилось без внешней разведки. Внешнюю разведку придумали большевики в 1917 году. Они вообще придумали много такого, чего нет нигде в мире, до чего никто другой додуматься не сумел. Колхозы, политруки, закрытые распределители, парткомы, переходящие красные знамена, туфта, трудодни, внешняя разведка, – это сугубо наше, родное, самобытное, доморощенное. Если рассказать иностранцу про колхоз или про внешнюю разведку, то нет уверенности в том, что он нас правильно поймет. Уж слишком экзотично, непонятно и необычно.

Могут возразить, что все-таки мы в мире не одни такие, что есть или были государства, которые, как и мы, внешнюю разведку имеют или имели. Это действительно так, однако речь может идти только о тех государствах и режимах, которые созданы нами, по нашим стандартам, по нашему образу и подобию, на наших штыках, на наших многомиллиардных вливаниях, под успокаивающий лязг наших танковых гусениц. Добровольно без нашего нажима никто внешнюю разведку в нормальной стране создавать бы не стал. Но если ее и создали по принуждению, по нашему братскому совету, то все равно она долго не жила. Как только покоренные нами страны  вырываются из-под теплого крыла Москвы, как только обретают свободу, они первым делом ликвидируют колхозы, парткомы и внешнюю разведку. Судите сами: ни в Польше, ни в Чехии, ни в Венгрии внешней разведки больше нет. А ведь была. Но больше не будет. Хватит, наелись. А вот примеры еще ближе: Эстония, Литва, Латвия – ни колхозов, ни парткомов, ни внешней разведки!

Если никому в мире внешняя разведка не нужна, зачем она России?

Чтобы это понять, вернемся к истокам.

 Что есть разведка? Разведка – это сбор и обработка сведений о противнике. Каждое уважающее себя государство имеет разведку. Однако никому в голову не приходит делить разведку на внешнюю и внутреннюю. В нормальной стране правительство служит своему народу. Правительство не считает народ своим врагом, потому не ведет войну против своего народа, следовательно, не ведет и разведку против него.

А у нас иначе. Власть коммунистов – власть антинародная. Коммунист – враг народа. Коммунисты захватили власть вопреки воле народа и, дорвавшись до власти, развернули войну против собственной страны. Коммунисты истребили дворянство, купечество, духовенство, интеллигенцию, генералитет, офицерство, казачество. Они вырезали всех российских предпринимателей, всех администраторов и дипломатов, все политические партии, уничтожили всех, кто в них состоял, они перестреляли или в прямом тюремном смысле «опустили» лучших поэтов, композиторов, писателей, инженеров, художников. Они объявили самых толковых, самых работящих мужиков кулаками, бросив лозунг: ликвидируем кулачество как класс! И ликвидировали. Они начинали войну против своего народа вовсе не с буржуев, а с рабочих, от имени которых правили страной. Они начали с пулеметного расстрела рабочей демонстрации на Литейном проспекте. Ближе к закату они на улицах рубили своих граждан лопатами, давили танками на площадях. Под самый конец они, уподобившись Гитлеру, бросили танковые армады на захват Москвы. На том, как и Гитлер, сломали шею.

Война против народа длилась десятилетиями. Это была война на истребление. Это война с десятками миллионов невинных жертв. Ни одно государство мира в ходе двух мировых войн вместе взятых не понесло таких потерь, которые понесли народы Советского Союза в «мирное время» от власти марксистов-ленинцев. Коммунистические палачи уничтожали свой народ, но они знали его силу, они боялись народа. Коммунисты считали народ своим врагом и вели разведку против него по всем правилам этого  древнейшего из искусств. Уже с ноября 1917 года по улицам Питера и Москвы шныряли коммунистические разведчики, присматривались, прислушивались, принюхивались.  Если вам в руки попадут документы ВЧК-ГПУ-НКВД, обратите внимание на терминологию, на официальные названия их должностей: линейный разведчик на Владимирской, внутрицеховой разведчик, маршрутный разведчик на линии Еропкино-Поныри, внутрикамерный разведчик, разведчик-вестовой на шестой платформе Киевского вокзала, разведчик-наблюдатель на кладбище Донского монастыря, внутриведомственный разведчик, вневедомственный разведчик и пр. и пр. и пр.  Практически мгновенно в стране развелось невероятное количество разведчиков самых романтических разновидностей и мастей, от складских и портовых до ресторанных и привокзальных включительно. Чем дальше, тем их становилось больше. На содержание полчищ шпионов, которые вели разведку против своего народа, коммунисты тратили суммы, никак не меньшие, чем на содержание армии и флота. Народный комиссар внутренних дел, Генеральный комиссар государственной безопасности Ежов Николай Иванович считал себя разведчиком, хотя бывал за рубежом только однажды, причем с целью весьма не разведывательной – для лечения от алкоголизма и других напастей. Свое Лубянское ведомство Ежов считал разведывательной организацией. Читайте речи Ежова, он докладывает, сколько врагов разоблачил и истребил, и тут же добавляет: мы и дальше будем крепить нашу славную советскую разведку! В свое последнее письмо к Сталину от 23 ноября 1938 года Николай Иванович Ежов вписал изящную формулу: «Главный рычаг разведки – агентурно-осведомительная работа».  Другими словами: стукачество – основа основ.

Но давайте согласимся: организовать агентурное проникновение в шифровальный отдел Генерального штаба сопредельного государства – это одно, а вести разведку на кладбище Донского монастыря или в километровой очереди за вонючей колбасой – это нечто другое. Потому и появилась настоятельная необходимость разделить разведку наших славных лубянских органов на внешнюю и внутреннюю. Вот она суть: существование внешней разведки свидетельствует о существовании разведки внутренней.

В нормальных странах контрразведка ловит шпионов и террористов, полиция ловит воров и убийц, а разведка ведет сбор и обработку сведений о противнике, который всегда является внешним. Когда гражданин любой нормальной страны говорит о разведке, он имеет в виду только борьбу с внешним врагом. Ему не надо особо подчеркивать, против кого ведется разведка, это и так понятно. Так было и в той России, которую мы потеряли. Разведка России работала против германского кайзера, против турецкого султана, против супостата, который всегда был во вне. Поэтому разведка называлась разведкой, без уточнения, против кого именно она ведется.

Возразят: но ведь были же у нас стукачи и при Петре, при Екатеринах, Николаях и Александрах! Правильно, были. Но справедливости ради отметим, что доносили не только на Руси, стучали как в бубен и во Франции, и в Германии, и в Турции, и на острове Пасхи. Только надо различать две вещи. Одно дело — так сказать, естественное, пусть даже и массовое, стихийное, идущее снизу доносительство. Другое дело – война против своего народа, война по всем правилам, война с десятками миллионов истребленных, война, нужды которой обеспечивает организованная по единому замыслу и плану многомиллионная армия высокооплачиваемых «разведчиков». Эти орды шпионов ведут тотальную слежку за всем населением страны. Над этими стадами «разведчиков» возвышается титаническая пирамида иерархической подчиненности, уходящая вершиной к недосягаемым сияющим высотам государственной власти.  Глава государства, – он же и главный «разведчик». Такого не было даже у Гитлера.

Когда-то, в восьмидесятых годах прошлого века, в США вышла книга под броским заголовком: «КГБ – глаза России». Название яркое, броское, но явно дурацкое. Против Запада работало никак не больше десяти тысяч разведчиков КГБ, а против народов СССР – миллионы «разведчиков» того же КГБ. Потому, если считать, что КГБ – глаза России, то придется признать, что эти глаза вывернуты внутрь черепа.

С особой силой эта внутренняя направленность славных чекистских органов проявилась в годы войны. Посмотрите на армию в мирное или в военное время. Армия существует для борьбы с внешним врагом. В армии есть разведывательные отделения, взводы, роты, батальоны, полки, бригады, есть разведывательные пункты, центры, отделы и управления. На самом верху — ГРУ ГШ – Главное разведывательное управление Генерального штаба. Никому в голову не приходило уточнять: Главное разведывательное управление по борьбе с внешними врагами. Это и так ясно. С военными разведчиками все просто. Всегда понятно, против кого они работают.

А у чекистов иначе. Они работают на два фронта: немного против внешнего врага и очень много – против своего народа. Потому на войне у чекистов были зафронтовые разведчики. Этот странный термин пришлось ввести для того, чтобы отличать  относительно небольшое количество разведчиков НКВД, которые работали против внешнего врага, от основной массы «разведчиков», которая против внешнего врага не работала, а выполняла некие иные весьма туманные функции. Фронтовой люд их называл не иначе как — «тоже разведчики», с добавлением специфических терминов русской словесности весьма высокой концентрации.

Через много лет после войны мне пришлось столкнуться с одним из таких «тоже разведчиков». В  мобилизационных отделах и управлениях штабов хранятся карточки на все мужское население страны, ибо при мобилизации все мужики до весьма почтенного возраста включительно подлежат призыву. Каждый строевой офицер в мирное время обязан изучать свой приписной состав т.е. знать тех, кто в случае мобилизации попадет под его командование. И вот сижу в огромном подвале, сортирую бумаги, и попадает мне в руки учетная карточка разведчика-фронтовика. Боевых наград – полная грудь. Призывать его уже явно не будут, и выходит, что его боевой опыт пропадет зря. Дай, думаю, фронтовика-разведчика приведу в гости к солдатикам 808-й отдельной разведывательной роты СпН. Пусть опытом поделится. Благо, что живет рядышком. Нашел я того фронтовика, приглашаю: так, мол, и так, святое дело – фронтовой опыт молодому поколению передать. А он уперся: нельзя. Чем больше он отказывается-отнекивается, тем больше во мне интерес распаляет: война давно кончилась, а он какие-то великие тайны хранит! История долгая, но я его расколол. Понятно, закусили хорошо, и выпили досыта. Докладывает дядя, что был он на войне разведчиком, но не зафронтовым, а куда более важным. Разведчиком он был внутренним. Войну свою он отвоевал в районе Саратова и Куйбышева, там, куда война не докатывалась. Он всю войну протрубил в нашем фильтрационном лагере. Бездарная коммунистическая власть сдала миллионы своих солдат в гитлеровский плен. Выживших возвращали из плена и гнали сквозь фильтрационные лагеря. Прикинем, сколько нужно иметь таких лагерей, чтобы пропустить через них хотя бы один миллион солдат. А ведь сквозь фильтрационные лагеря пропускали не только тех, кто был в плену, но и тех, кто в плену не был, но был в окружении. А это тоже миллионы. В каждым лагере целая комиссия следователей: где был, что делал, кого встречал, что о них скажешь? Каждый рассказывает о себе и о всех, кого знал и видел. Ты рассказываешь о многих, и о тебе многие рассказывают. Миллионы протоколов сопоставляются. Кроме того, в каждом фильтрационном лагере – целый штат «тоже разведчиков». Они не в кабинетах. Они за проволокой сидят. Они прикидываются окруженцами или побывавшими в плену. Они именуются внутрилагерными или внутрекамерными разведчиками.  Они и махоркой поделятся, краюшку хлеба дадут, у них и фляжка спирта может обнаружится (в санчасти якобы украли), с ними на нарах можно закусить-выпить, они свою горькую историю расскажут и внимательно выслушают чужую. И доложат. И получат орденок. За мужество, отвагу и героизм.

В ноябре 1970 года такой «тоже разведчик» сидел передо мной. Четыре года войны он отмотал в глубоком тылу, в тысяче километров от фронта. Но ему шел фронтовой стаж: год за три. Как всех, его вызывали на допросы. Но это были не допросы, а доносы. Во время докладов его кормили жаренной картошкой и американской тушенкой. Ему полагалась такая же норма, как и тем разведчикам, которые ходили в немецкий тыл. С шоколадом и сгущенным молоком. И на его сберегательную книжку ложились изрядные тысячи рублей. И воинские звания шли. И орденов добавлялось. И он считал себя фронтовиком. И он считал, что его работа внутреннего разведчика НКВД была важнее работы зафронтовых разведчиков.  И он бахвалился орденами Красного знамени и Красной звезды, боевой солдатской медалью «За отвагу». После его докладов кому-то давали сроки, а кого-то выводили в овражек за зону. Может быть, он сам туда и выводил тех, с кем вчера на нарах байки травил… А если не выводил, откуда ордена? Танков немецких не останавливал, самолетов не сбивал.

Прошло сорок лет, а я себе простить не могу: ведь была же возможность раздробить бутылку об лысый череп «тоже разведчика»! И рука чесалась. Сдержался. Жаль. Доброта нас губит. Не меня одного. Весь наш народ тоже. В 1991 году была возможность если не истребить, то хотя бы нейтрализовать тайную армию врагов народа. Ситуация: сгнил их режим и рушится. Все знают, что живет в теле общества миллионоголовый паразит, который сосет народную кровь и отравляет все вокруг своей гнилью. Что же с ним делать? Решили: да пусть живет! Никто не предлагает стукачей истреблять. Предлагали стукачей, т.е. внутреннюю разведку, легализовать, объявить всех по именам и все. Чтобы впредь другим не повадно было в стукаческие ряды записываться. Орды стукачей были бы выведены из их подлого состояния простым раскрытием имен. Но наш добрый народ на это не пошел, а то ведь стукачам ненароком неудобство причинить можно.  Считалось, что в стукачах совесть пробудится, и они сами престанут стучать. Перевоспитаются. Перекуются. А лубянские товарищи, считалось, сами от своей работы откажутся, от получек своих, от дач, от бюджетных вливаний и переквалифицируются в управдомы.

Чекисты в тот исторический момент быстро сориентировались. Сами скинули памятник Медному Феликсу и сменили вывески на Лубянке. Было такое впечатление, что ядовитый сорняк они сами и вырвали. Но корень остался.

На чем стоял коммунизм?

На страхе.

А страх?

На стукачах. На внутренней разведке.

Коммунизм якобы кончился, а механизм управления обществом остался. На каждого из нас в лубянских подвалах папочка пылится. Рядом с каждым из нас всегда «тоже разведчик» отирается. Как прежде прислушивается, присматривается, принюхивается. Общество разобщено вековым страхом, а у них – централизованная, дисциплинированная армия профессиональных преступников, готовых продолжать войну против народа с той же яростью, что и при товарище Дзержинском. Так вот, из этого ядовитого корня не мог не прорости столь же ядовитый росток, верикаль-вертухаль. И пророс. И оплел государственность российскую привычным своим объятием. И встал во главе государства Российского нацлидер, «тоже разведчик», за ним — несметное невидимое войско внутриведомственных, внутрилагерных, внутрикамерных, привокзальных и прочих добывателей. Нравы лубянские изменений не претерпели.

Корень чекизма должен быть вырван. Ни России, ни Украине не будет счастья, пока не претворится в жизнь великий лозунг: ЛИКВИДИРУЕМ СТУКАЧЕСТВО КАК КЛАСС!

Виктор Суворов из Лондона специально для УНИАН