Что мы хотим сделать? Мы хотим сделать нашу политическую систему просто более справедливой. Более гибкой, более динамичной, более открытой к обновлению и развитию. Она должна пользоваться большим доверием наших избирателей. Не секрет, что с определённого периода в нашей политической жизни стали появляться симптомы застоя, возникла угроза превращения стабильности в фактор стагнации. А такой застой одинаково губителен и для правящей партии, и для оппозиционных сил. Если у оппозиции нет ни малейшего шанса выиграть в честной борьбе – она деградирует и становится маргинальной. Но если у правящей партии нет шансов нигде и никогда проиграть, она просто «бронзовеет» и в конечном счёте тоже деградирует, как любой живой организм, который остаётся без движения.
Поэтому возникла необходимость поднять уровень политической конкуренции».
У слушателей возникает естественный вопрос, у кого это возникла необходимость поднять уровень политической конкуренции? Последнее десятилетие путинский режим усердно давил всякую несанкционированную гражданскую активность. Чего уж говорить о политической оппозиции. В легальной политике чекисты оставили одних подставных мурзилок. Для лезущих в публичную политику особо непонятливых оппозиционно настроенных граждан практикуются обвинения в «экстремизме» и соответствующая 282 статья УК. С какой радости у чекистской хунты возникла противоестественная потребность в либерализации и демократизации режима? До сих пор было положено гордиться путинской Стабильностью и неколебимой Вертикалью Власти. И вдруг Медведев сквозь зубы излагает планы преодоления путинского застоя. Это при живом-то Путине и его верном визире Суркове. Как если бы Горби объяснял Суслову про брежневский застой, гласность и отмену 6-й статьи конституции. Дурдом!
Однако если сообразить, что Медведев обращается к Брюссельскому обкому с отчетом о выполнении указаний по либерализации и демократизации режима в РФ, то всё ставится понятно.
«… Чтобы правящая партия имела и права, и обязанности, а не просто служила приложением к исполнительной власти»
«… Каждый должен знать, что у него есть единомышленники в представительных органах власти. В этом ведь, кстати, и смысл представительной демократии – когда кто-то представляет интересы значительного числа людей. Есть люди с такими же убеждениями, с такими же взглядами, с такими же интересами. Есть те, кому не всё равно, что происходит. И у этих представителей меньшинства есть возможность критиковать правящее большинство, доносить мнение и предложения меньшинства до бюрократии и до нашей общественности»
«… И, наконец, я исхожу из того, что политические реформы не должны приводить к хаосу и параличу демократических институтов. Я об этом неоднократно говорил: они должны укреплять демократию, а не разрушать её».
«Первое, что мы сделали. Мы минимизировали риски манипуляций в ходе выборов. В ходе выборов недопустимы никакие махинации, мы это понимаем».
Этот тезис мне особенно понравился. ОНИ уже поняли, что нельзя фальсифицировать результаты выборов. Не сразу, но в Брюссельском обкоме чекистам сумели объяснить, даже чуть-чуть – НЕЛЬЗЯ. Ни капли. Ни одного процента. И даже приписки на полпроцента строго воспрещены. То есть абсолютно и однозначно.
«… Партиям гарантирован равный доступ к государственным СМИ как на федеральном, так и на региональном уровнях, о чём тоже мне неоднократно говорили представители наших оппозиционных партий. Избирательные комиссии должны контролировать выполнение этих гарантий. Причём равенство это должно быть не декларативным (это и раньше было), а буквальным, измеряемым в часах, минутах и даже секундах эфирного времени. Обеспечивается также и равенство партий в использовании помещений для собраний и агитации. Об этом тоже было много разговоров».
«Партии, которые имеют большинство в региональных парламентах, получили исключительное право предложить Президенту кандидатуры на посты губернаторов. (…). Тем самым мы наполнили конкретным содержанием права большинства населения – права на формирование местной исполнительной власти»
«… для оппозиции установлены гарантии замещения руководящих должностей в региональных парламентах. Снижено количество подписей, которые необходимо собирать для участия в выборах».
«Фактически снижен до пяти процентов барьер для прохождения представителей партии в парламенты всех уровней. Голоса в целом не должны пропадать: те, кто набрал больше пяти, но меньше семи [процентов], должны получить своего представителя. Но мы на этом не ограничимся, мы и дальше будем совершенствовать этот институт и раздвигать эти возможности».
«… членом верхней палаты нашего парламента – Совета Федерации – будет человек, который поддержан в ходе выборов местными жителями, он им известен, они знают его и, с другой стороны, он знает об их нуждах, об их проблемах».
«Политическая система, я надеюсь, довольно значительно в результате этих изменений скорректирована. Она, и в этом я абсолютно уверен, стала более открытой и более гибкой. В конечном счёте и более справедливой».
«Наша демократия несовершенна, мы это прекрасно понимаем. Но мы в начале пути. И самое главное – мы не стоим на месте. Мы идём вперёд».
А дело в том, что наша РФ не только интегрируется в НАТО, но уже и в Евросоюз. Да, да. Процесс долгий, извилистый, а кое для кого смертельно опасный. Сразу скажу, для русских это ХОРОШО, это исторический ШАНС. Подробно тему обсудим позднее.
Таким образом, Брюсселю и Лондону потребовалось привести в пристойный вид режим дикой чекисткой деспотии в РФ. Изменение политического интерфейса РФ требуется, во-первых, для нормального взаимодействия с партнерами (официальными союзниками!) из НАТО и Евросоюза. А во-вторых, демократизация режима в РФ это условие США, которое Брюссельский обком подписался выполнить. Именно поэтому всякие там Сурковы Отправляются Охмурять Американских Студентов.
Практически на наших глазах по команде из Брюсселя и Лондона чекистская хунта совершает самоубийство. Конечно, наши многоразовые номенклатурные камикадзе уверены, что им опять раздадут пластмассовые ножи для харакири. Можно будет обойтись косметическими изменениями. Поменять декорации, раздать клоунам другой реквизит. Однако в это раз, несмотря на внешнюю потешность, Россию ожидают гораздо более серьёзные внутренние трансформации, чем даже в Перестройку-1.
