Упрощенно говоря, такие доктринальные акты — не столько четко расписанная программа конкретных шагов, а некий тест на то, насколько четко руководство страны понимает современные реалии. В этом смысле один из критериев незамысловат: язык, которым написана грамота, должен быть строг, лаконичен, четок, конкретен и без двусмысленностей. Если это соблюдается, то свидетельствует по крайней мере о том, что правители государства ясно могут выразить, как они видят мир и чего хотят. Хотя, конечно, без определенной дипломатичности порой тут никак не обойтись — например, обозначая конкретных врагов.
Если же доктринальный документ тяжел, многословен и расплывчат, то, как правило, это не лучшим образом характеризует его заказчиков. «Россия преодолела последствия системного политического и социально-экономического кризиса конца XX века — остановила падение уровня и качества жизни российских граждан, устояла под напором национализма, сепаратизма и международного терроризма, предотвратила дискредитацию конституционного строя, сохранила суверенитет и территориальную целостность, восстановила возможности по наращиванию своей конкурентоспособности и отстаиванию национальных интересов в качестве ключевого субъекта формирующихся многополярных международных отношений». После столь празднично-оптимистичного пассажа можно вообще сливать воду, сушить весла и со стратегией завязывать: «Все хорошо, прекрасная маркиза…» А как еще, если, оказывается, уже «решены первоочередные задачи в экономической сфере, выросла инвестиционная привлекательность национальной экономики», «возрождаются исконно российские идеалы» и даже «сформированы предпосылки для надежного предотвращения внутренних и внешних угроз национальной безопасности, динамичного развития и превращения Российской Федерации в одну из лидирующих держав по уровню технического прогресса, качеству жизни населения, влиянию на мировые процессы».
Оцените вкус и всю прелесть этой фразы «сформированы предпосылки для надежного предотвращения». Просто шедевр родной речи, не правда ли? Пробегая эту Стратегию по диагонали, ловлю себя на мысли, что уже видел где-то и этот стиль, и слог — то ли в материалах и решениях XXV съезда КПСС, то съезда XXVI-го. Все та же тяжеловесность словесных конструкций, порой столь откровенно безграмотных, будто сочинял их спичрайтер, для которого русский язык уж точно не родной. Слог грамоты неуклюж и чрезмерно пафосен, что для деловых бумаг совсем «не есть хорошо». Впрочем, шут с ними, языком и стилистикой, если бы за этим не скрывалось печальное: власть и сама толком не знает, в каком направлении и как ей должно действовать, и сей птичий язык оттого, что сказать ей особо нечего.
А надо! Вот и приходится оснащать хилый скелет конструкции тухлым мясом речевой казенщины. Однако вернемся к скелету. Итак, враги, точнее, «основной противник». Особых загадок тут нет. Составители Стратегии обошлись без избыточной дипломатии, документ буквально пропитан антиамериканизмом и антинатовской риторикой: «несостоятельность существующей глобальной и региональной архитектуры, ориентированной… только на Организацию Североатлантического договора». В том же контексте поминаются и американская система ПРО в Европе, и возможность продвижения военной инфраструктуры НАТО к границам России.
Последнее, в целом, справедливо — кому приятно, если на твоей лестничной площадке вдруг возникает здоровенный вооруженный сосед, с которым ты не в ладах? Но если уж начал говорить о неприятелях, будь последователен, не зацикливайся на одном, назови тогда если и не всех, то наиболее опасных. Ведь, исходя из этого, будет строиться, кстати, военная доктрина. Никакая армия не в состоянии воевать с абстракциями — одновременно со всеми и на всех направлениях. Военным нужно четко знать: это враг, а это — так, этот опасен сейчас, а тот — в перспективе. Обозначение же Соединенных Штатов и Североатлантического альянса в качестве основных оппонентов в военном отношении не меняет ровным счетом ничего.
Да и свет клином на этих США не сошелся, разве нет? Мы же, в конце концов, на суше с ними не граничим. А с кем граничим? Изучив еще раз Стратегию, можно заметить: одна из вполне потенциальных угроз России — Китай деликатно обойдена молчанием. Ряд военных экспертов, международников, востоковедов уже давно открыто бьют тревогу: китайское направление становится самым угрожающим. Нет, никто не призывает метать гром и молнии в сторону Пекина, но хоть какие-то конкретные военные (и социально-экономические) меры в Сибири и на нашем Дальнем Востоке надо предпринимать — пока он еще наш. Однако на сей счет Стратегия глухо молчит, а Китай если и упоминается, то сугубо в положительном свете.
Впрочем, Сибирь и Дальний Восток мимоходом упоминаются. В разделе «Экономический рост» говорится о необходимости завершить формирование «базовой транспортной, энергетической, информационной, военной инфраструктуры, особенно в Арктической зоне, Восточной Сибири и на Дальнем Востоке Российской Федерации». Что понимается под этим «завершением формирования», полнейшая загадка, поскольку вовсе не секрет, что состояние дел там, особенно по части развития любой инфраструктуры и военной безопасности, аховое. Еще одна примечательная новация — упоминание Арктической зоны, так сказать, концептуальный отзвук «битвы за Арктику». В Стратегии черным по белому написано о грядущей схватке за обладание «источниками энергоресурсов, в том числе… на шельфе Баренцева моря и в других районах Арктики».
Так что относительно формирования там соответствующей инфраструктуры все в принципе верно, вот только не сказано, как, где и за счет чего. Потому что цена арктического вопроса запредельна и просто нереальна: развитие этого региона оказалось не по плечу и Советскому Союзу сталинской эпохи с его ГУЛАГами, и брежневскому — невзирая на кипы нефтедолларов, и, тем паче, России постсоветской. Впрочем, миллиарды нефтедолларов в обилии водились и в последней, но, как известно, ушли вовсе не на развитие, в том числе и Арктики, а в офшоры. «Короче, Склифосовский»: в нынешних условиях и при нынешней социально-экономической политике (на изменения которой нет и намеков) воссоздание инфраструктуры в вышеозначенных регионах — абсолютно безграмотная постановка проблемы. Можно ли всерьез воспринимать документ, ставящий задачи на уровне резолюций пресловутых съездов КПСС?
При этом новая Стратегия вдруг декларирует: «Поддержанию стратегической стабильности и равноправному стратегическому партнерству может способствовать присутствие в конфликтных регионах контингентов Вооруженных Сил Российской Федерации». У нас крайний дефицит сил и средств для содержания армии, декларируется, что нет денег для военного реформирования, мы не в состоянии держать нормальную группировку на своем Дальнем Востоке, до кучи военных проблем на Северном Кавказе. И, невзирая на все это, очень хочется за рубеж! А как же старое доброе правило «по одежке протягивай ножки»? Кстати, об одежке, то есть о военной составляющей.
Относительно реформирования Вооруженных сил лишь общие слова о «новом облике», «совершенствовании организационно-штатной структуры и системы территориального базирования», для чего, мол, и «уточняется система комплектования»! Заметьте, не меняется, не перестраивается или создается новая — всего лишь «уточняется». Какова казуистика! А вот какая армия нужна России и для решения каких конкретных задач, об этом, как водится, ни слова. Таких пустопорожних доктринальных установок не было даже у Советской армии.
Хотя, конечно, кое-какие трезвые оценки документ содержит. Говорится, например, о высокой зависимости важнейших сфер экономики страны «от внешнеэкономической конъюнктуры», ухудшении «состояния сырьевой базы промышленности и энергетики», неравномерном развитии регионов, зависимости науки от импортных поставок, низком уровне «социальной защищенности инженерно-технического, профессорско-преподавательского и педагогического состава», низком же качестве «общего среднего образования, профессионального начального, среднего и высшего образования».
Также констатируется, что сохраняются условия «для коррупции и криминализации хозяйственно-финансовых отношений», «нарастает стратегический риск исчерпания запасов важнейших минерально-сырьевых ресурсов страны, падает добыча многих стратегически важных полезных ископаемых»… При этом глаз цепляет такой пассаж: «Главными угрозами национальной безопасности в сфере культуры являются засилье продукции массовой культуры, ориентированной на духовные потребности маргинальных слоев, а также противоправные посягательства на объекты культуры».
Тут хоть стой, хоть падай, но это же как раз нынешняя политика, например, государственных телеканалов! Именно они — основные поставщики дебильной продукции, ориентированной на массы или, как откровенно выразился крупный питерский чиновник, на «быдло». После всего этого скажете, что курс на дебилизацию «электората» — не государственная политика?! Да и относительно «посягательств на объекты культуры» — это в тот же адрес: сии объекты у нас, как известно, с большим успехом прихватизируют господа чиновники и их ближние.
И каков, если отбросить лишние словесные кружева, рецепт? Как всегда, прост до изящества — надо «превратить Российскую Федерацию в мировую державу». Вот, прямо как в сказке: по щучьему велению, по моему хотению возьми и обратись великой державой. А если щучьего веления окажется недостаточно, то, как мы уже знаем, этому будет «способствовать присутствие в конфликтных регионах контингентов Вооруженных Сил».
Автор Владимир Воронов
