Не обозлят ли нас еще больше народные дружинники?

Суть дела, в принципе, состоит в том, что недавно в Государственную Думу, наконец-таки, поступил проект федерального закона «Об участии граждан в охране общественного порядка». Согласно ему граждане смогут не только внештатно сотрудничать с органами охраны правопорядка, оказывать им содействие и объединяться в народные дружины, но и будут иметь право на ношение травматического оружия, в том числе пистолетов с резиновыми пулями. В то же время генерал-полковник МВД Николай Овчинников в своем недавнем интервью «Российской газете», фактически, призвал население не только заниматься рутинной охраной общественного порядка, но и начать формирование отрядов самообороны, когда жильцы дома или подъезда объединяются для охраны собственных жилищ от всевозможных хулиганов и преступников.

Николай Овчинников сам признает, что, фактически, народные дружины уже давно действуют во многих регионах России. С его слов, всего на территории России — более 34 тысяч общественных формирований правоохранительной направленности, в них числится более 363 тысяч человек. И с участием дружинников в год раскрывается около 40 тысяч преступлений и выявляется свыше 400 тысяч административных правонарушений. Но основная интрига момента заключается, однако, не в потенциальной эффективности народных дружин в деле охране правопорядка, а в том, что повысить их статус и расширить их полномочия, было решено в ожидании возможно резкого всплеска уличной преступности с углублением экономического кризиса. А также в том, какую форму эта инициатива может принять в нашем идеологически поляризованном обществе.

Как БРИГАДМИЛы всю страну хранили

Народные дружины за последние 100 лет в нашей стране прошли противоречивый путь становления, сумев стать для многих из нас своеобразной школой гражданской сознательности и мужества. История их создания к началу XX века, когда еще в 1918-1922 годах по инициативе самих граждан в крупных промышленных городах новой России начали создаваться группы оказания помощи милиции в охране общественного порядка. В разных городах они носили различные названия: в Сибири – «Дружины содействия милиции», в Петрограде – «Комиссия общественной помощи милиции» и т.д. Начало дружинного движения в нашей стране было предельно идеологизированным и опиравшимся на классовую и гражданскую сознательность граждан. С конца 1920-х годов и по конец 1930-х в стране была введена первая единая форма массового участия населения в охране общественного порядка, которая носила таинственные названия ОСОДМИЛ – общества содействия милиции и БРИГАДМИЛ – бригады содействия милиции. В отдельных случаях бойцам ОСОДМИЛа выдавалось оружие, которое подлежало сдаче по окончании операции.

В период Великой Отечественной войны БРИГАДМИЛы на освобожденных территориях были реорганизованы в группы охраны общественного порядка (ГООП). Целью их создания была не столько охрана общественного порядка, сколько борьба со шпионами и диверсантами. После войны БРИГАДМИЛы вернулись к своим привычным рутинным обязанностям, и в таком виде просуществовали до конца 1950-х годов. С конца же 1950-х годов начинается классический период развития дружинного движения, известный многим из нас не понаслышке. Почин ленинградских рабочих по созданию добровольных народных дружин по охране общественного порядка (ДНД) был подхвачен и законодательно поддержан на союзном уровне. Движение ДНД принимает со временем в стране, действительно, массовый характер. Так, например, в 1971 году в Союзе насчитывалось около 173 тысячи дружин, объединяющих около 7 миллионов человек. В этот момент, в стране, разгромившей всех классовых врагов и преодолевшей послевоенную разруху, в мотивации дружинников акцент с идеологической составляющей смещается в социально-экономическую сферу. За активное участие в охране общественного порядка предусматривалось поощрение дружинников через объявление благодарности, награждение денежными премиями и ценными подарками, предоставление членам ДНД дополнительных оплачиваемых отпусков и преимущественного права на получение жилой площади, а также льготной путевки в санаторий или дом отдыха.

Люди «гибнут» за проездной

Развал Союза и «лихие 1990-е» изрядно потрепали движение дружинников. За эти годы окончательно выветрилась вся прежняя романтика «классовой борьбы», борьбы с «тлетворным влиянием» буржуазного образа жизни, не говоря уже о возможных социальных благах. Согласно небольшому журналистскому расследованию, проведенному несколько лет назад «Огоньком», найденные им дружинники честно признавались, что в дружину идти их буквально нужда заставила. Практически все опрошенные говорили, что состоят в дружине ради годового проездного на все виды транспорта, на который имеет право каждый аттестованный дружинник. Только двое из опрошенных дружинников лет семнадцати признались, что есть в их занятии некий элемент романтики. Нашел журналист «Огонька» среди них и потомственную дружинницу, причем именно по женской линии. Дружинницами были ее мать и бабушка. Она и свою дочь по достижении ею совершеннолетия обязательно собиралась пристроить в дружину. Вообще, то, что дружины в нашей стране выжили, несмотря на почти полный крах всех прежних социальных структур и институтов, факт – уникальный. Постперестроечные дружинники были не только лишены каких бы то ни было средств самообороны, кроме своих же собственных собак и кулаков, но и были, практически, брошены один на один с беснующейся криминальной стихией 1990-х годов. Сама милиция порой была не в восторге от работы дружинников, поскольку зачастую их присутствие мешало служителям правопорядка решать свои материальные проблемы на улице. Кроме того, не очень благосклонны были к дружинникам в последние годы и в высоких кабинетах. С большой обидой московские дружинники вспоминают заявление столичного градоначальника Владимира Пронина о том, что «народные дружины — это блеф, и что каждый должен заниматься своим делом профессионально».

Православный шариат

Последние годы, однако, наряду со «старорежимными» дружинниками, руководствующимися интересами гражданской сознательности, подкрепленной ежегодным проездным, вывели на общественную сцену страны новое поколение борцов за общественный порядок. Это поколение, как и первые поколения дружинников, предельно идеологизировано и мотивировано на активное участие в организации общественного порядка. Но только с поправкой на то, что порядок они этот видят только через призму собственных религиозных или националистических убеждений. Речь идет о том, что пост-перестроечное российское обществе породило только два формата гражданской самоорганизации населения на ниве охраны общественного порядка. И оба – на основе архаичных пластов религиозного и националистического сознания. Самыми нашумевшими из них являются инициативы, исходившие от ДПНИ и РПЦ. Напомним, что некоторое время назад лидер ДПНИ Александр Белов и глава Отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерей Всеволод Чаплин независимо друг от друга высказывались о необходимости создания национальных и православных народных дружин. ДПНИ не только инициировало создание собственных дружин, но и призвало своих сторонников вооружаться, насколько это позволяет российский закон. Что же касается инициативы РПЦ, если раньше инициативные православные верующие сами обеспечивали охрану храмов от воров и грабителей, то Всеволод Чаплин выдвинул более широкое видение православной инициативы по обеспечению правопорядка: «У нас немало людей и группировок, которые сегодня буквально порабощают жизнь улицы, района, маленького города, села. И здесь, я считаю, православные дружины могут навести порядок в своем месте проживания, а через это — навести порядок и во всей России». Хотя инициативы ДПНИ и РПЦ не получили сколько-нибудь заметного продолжения, стоит отметить, что в стране существует весьма заметный опыт обеспечения правопорядка отрядами, созданными на национально-религиозной основе. Речь идет о православном воинстве – казачьих дружинах, которые уже давно совместно с милицией обеспечивают патрулирование улиц, борются с нелегальными мигрантами и даже участвуют в антитеррористической деятельности. Несмотря на эффективность казачьих дружин в предотвращении и раскрытии тысяч преступлений, «несознательные» российские граждане продолжают жаловаться на неправомерные действия казаков, которые не гнушаются таких методов обеспечения порядка, как показательные порки и физическое наказание правонарушителей, но пока только нагайкой. В любом случае, их действия недалеки от того, в чем СМИ и милиция обвиняли особо ретивых сторонников шариата в дагестанских и чеченских аулах. Напомним, что в начале и середине 1990-х годов на Кавказе во многих, так называемых, «шариатских» аулах и анклавах активные верующие при полном бездействии милиции сами взялись за обеспечение общественного порядка. Нормы шариата доводились до населения просто и доходчиво – через системы общественных штрафов, общественных порицаний и физических наказаний, включая и побивание провинившихся палками. Несмотря на умалчивание в СМИ этой темы в последнее время, аулы, практикующие шариатскую систему обеспечения общественного порядка, на Кавказе не только продолжают существовать, но увеличиваются числом. Как и растет количество подобных инициатив, зачастую в виде стихийных порывов, во всем остальном российском обществе. Что говорит о том, что идея общественной инициативы в деле обеспечения правопорядка в российском обществе является довольно востребованной и актуальной.

Каждой общине – своя дружина?

Несомненно, при инициации широкого дружинного движения по всей стране, именно подобные группы идеологически мотивированных граждан России, готовых выйти на улицы для практической реализации своих представлений об общественном порядке, и составят самые боеспособные дружины. Проблема, однако, состоит не только в том, что подобные отряды будут стремиться устанавливать на улицах российских городов свой порядок – русский, православный или исламский. Дело в том, что данное национально-конфессиональное оформление гражданских инициатив характеризует более глубокую дезорганизацию всех социально-политических структур российского общества, которое в результате «родовых травм» ХХ века поражено еще глубоким расколом и взаимным гражданским отчуждением. Это свидетельствует о том, насколько мы еще не сложились как нация, насколько еще не оформилось наше гражданское сознание и гражданские позиции, опирающиеся на правовой и демократический характер нашего государства. Оттого у нас в стране с большим успехом оформляются не единые гражданские инициативы, существующие в едином ценностно-правовом пространстве, а именно узко-общинные, националистические и религиозные инициативы, преследующие цели защиты интересов только отдельных групп населения. Глубокий гражданский раскол и взаимное социальное отчуждение порождают химеры этнически и конфессионально однородных проектов организации правопорядка. Однако логика сегодняшнего дня «каждой общине – свой порядок» и «каждой общине – своя дружина» неизбежно влечет за собой и логическое завершение данного процесса по схеме «каждой общине – своя страна»…

Автор Руслан Курбанов