Видео можно посмотреть по ссылке http://www.gazeta.ru/interview/nm/s3280162.shtml
Здравствуйте, господин посол! // «Газета.Ru»
Добрый день.
Каковы сроки и место подписания нового договора СНВ, учитывая прозвучавшие в Сингапуре заявления о том, что до 5 декабря такой документ не сможет вступить в силу? // «Газета.Ru»
Сначала я бы хотел просто еще раз сказать спасибо за данную возможность общаться непосредственно с российской публикой посредством «Газеты.Ru». Это для меня очень важно, очень ценно, так что я очень признателен.
Что касается договора об СНВ, нового договора, то действительно президенты, когда они встретились в Сингапуре, говорили об этом предстоящем договоре и, я думаю, лишний раз подтвердили, что мы уже планируем подписать новый договор до конца этого года. Это неизбежно, потому что существующий договор об СНВ истекает 5 декабря. И судя по всему, что было обсуждено в Сингапуре, я думаю, что у нас есть все возможности надеяться, что действительно мы добьемся этой цели, что мы подпишем новый договор до конца этого года.
О деталях — вы знаете, я человек, который долгие годы занимается такими переговорами, особенно по вопросам разоружения — у меня такая практика: я все-таки стараюсь не лезть в детали, когда ведутся переговоры. Потому что в публичном пространстве говорить об очень тонких в данный момент нюансах, которые обсуждаются в Женеве, я думаю, просто неуместно. Но, конечно, это касается числа боеголовок, числа их носителей, мер контроля. И как было в прошлом, так и будет в будущем: Россия и Соединенные Штаты в конце концов найдут общий язык. Потому что для нас это не только ответственность перед нашими народами, это глобальная ответственность.
Весь мир все-таки смотрит на нас — достигнем ли мы этого соглашения. Это важно, потому что в следующем году, как известно, будет встреча — конференция по Договору о нераспространении ядерного оружия, будет еще саммит в Нью-Йорке, посвященный стратегической стабильности. И я думаю, что и Россия, и США очень заинтересованы в том, чтобы мы вошли в эти международные совещания как лидеры, с уже достигнутой целью. Чтобы мы могли поощрять других последовать нашему примеру.
Действительно ли у американской стороны есть претензии к условиям контроля развертывания российских мобильных комплексов МБР типа «Тополь-М» и действительно ли это является препятствием на пути подписания нового договора СНВ? // «Газета.Ru»
Естественно, еще существуют моменты, где мы до сих пор не договорились, иначе бы мы уже подписали договор или объявили о том, что предстоит подписание. Так что можно предположить, что пока не обо всем договорились. Отдельные моменты остаются недоговоренными.
Но опять я просто хочу повторить, что намерения, политическая воля со стороны наших двух президентов достаточно ясны. И я думаю, что это уже будет как-то влиять на наших переговорщиков, чтобы они нашли необходимые компромиссы в эти последние недели. Потому что все-таки мы подпишем или договоримся до конца этого года. Я в этом убежден.
Конечно, даже если мы подпишем договор в декабре месяце, ратификация будет занимать месяцы, наверное. Так что будет какая-то промежуточная договоренность, чтобы соглашения обеспечили критические меры доверия и контроля над нашими арсеналами в режиме, юридически обязательном для обеих сторон. Наши переговорщики уже работают над этим, я бы сказал, наши юристы уже сделали максимально необходимый вклад. И опять я тут не вижу большой проблемы.
США и Россия пытаются вывести отношения на новый уровень, но что, по большому счету, связывает две страны, кроме ядерного разоружения и иранской проблемы? // Святослав Мохногонов
Я понимаю этот вопрос. Потому что если бы нас объединяли только такие вопросы, как разоруженческие, то это был бы признак того, что мы не очень далеко ушли от времен «холодной войны». Но ведь нас очень многое сближает, мы же мировые державы.
У нас есть глобальные интересы, у нас есть глобальные обязательства. Мы ведем торговлю по всему миру. Наши культуры очень влиятельны во всем мире. Мы хотим жить в безопасности, и Россия хочет так жить. И мы (я об этом уже говорил) понимаем, что на нас лежит огромная ответственность, и не только в сфере ядерных вооружений. А я бы сказал, в сфере нераспространения ядерных материалов и ядерного оружия у других стран — скажем, может быть, недружеских элементов. И мы довольно успешно и плодотворно уже в течение многих лет сотрудничаем и в этой области.
Что еще нас сближает? Америка — это самый большой потребитель нефти и газа в мире. А Россия является самым большим поставщиком. Так что это неизбежный элемент сотрудничества. Другая сторона медали — у России очень большие потребности в сфере энергоэффективности. А наши, американские технологии в этой сфере — лучшие в мире. Так что опять это может быть пространством для соглашения, сотрудничества.
Возьмем космос. Я был недавно на Байконуре, на совместном запуске наших астронавтов и ваших космонавтов на Международную космическую станцию. В скором будущем, когда у нас шаттлы закончат свой срок службы, мы будем пользоваться только вашим «Союзом» для запуска наших астронавтов на орбиту. Так что я бы мог на эту тему, как вы убедились, довольно много говорить. Потому что, действительно, у таких крупных стран, как Америка и Россия, куда больше общего, чем даже такой критический вопрос, как разоружение.
Г-н посол, о какой перезагрузке может идти речь, если ДО СИХ ПОР конгресс США не отменил постыдную поправку Джексона — Вэника? Когда наконец она будет отменена? Это же позор американской дипломатии! // Анна
Конечно, надо сказать, что поправка Джексона — Вэника уже фактически не оказывает никакого влияния на торговлю между нашими странами. Администрация Соединенных Штатов ежегодно отменяет её действие. Но психологически мы понимаем: это все-таки играет роль. Потому что, когда я даю интервью, почти каждый раз меня спрашивают о том, когда будет в конце концов отменена эта поправка.
Это, конечно, в руках нашего конгресса. Хотя условия, согласно которым была введена эта поправка в 70-х годах, давно выполнены: есть свободная эмиграция. И ведь гораздо больше российских евреев возвращается из Израиля в Россию, чем уезжает из России. Но это как-то, может быть, в менталитете еще связано со степенью доверия американского конгресса к России. Я думаю, по мере того как это доверие возвращается, и мы это чувствуем в связи с перезагрузкой (о которой спросили), я думаю, что все-таки в скором будущем мы увидим тот момент, когда поправка Джексона — Вэника будет снята с повестки дня в наших отношениях. Когда именно в ближайшем будущем? Хотелось бы надеяться, что в 2010 году.
Вице-президент США Байден сказал, что «ослабшая Россия прогнется». Вы именно так себе представляете «перезагрузку»? // Сергей
Я думаю, вероятно, цитата, принадлежащая вице-президенту Байдену, насчет того что Россия будет сотрудничать с Америкой, потому что она будет чувствовать себя слабой, не является все-таки декларацией политики США.
После того интервью, я знаю, он встретился с президентом Обамой. И после этой встречи было опубликовано официальное сообщение Белого дома, что и вице-президент, и президент Обама согласны в том, что Россия будет (если будет) сотрудничать с Америкой не потому, что она слабая, а потому, что она осознает свои законные национальные интересы — все-таки найти партнеров и создать такое партнерство с США, которое принесет России пользу.
Так что тут я бы, скорее, сосредоточил внимание на том, что сказал президент Обама, когда он выступал в июле этого года перед Российской экономической школой: он сказал однозначно, что Америка хочет, чтобы Россия была сильной, процветающей, мирной страной. Это ведь в наших интересах. Это не потому, что мы такие щедрые. Мы видим, что, если Россия будет сильной, процветающей экономически державой, она будет более предсказуема, более стабильна. И такая страна — такая огромная и влиятельная страна, как Россия, — будет для нас лучшим партнером. Это просто в наших интересах, чтобы Россия не была слабой страной. Слабая Россия — это кошмар для нас. И не только для нас.
Удовлетворен ли Вашингтон уровнем кооперации при обсуждении проблем гражданского общества в рамках созданной летом комиссии Макфола — Суркова? Как часто встречаются эксперты в рамках этой комиссии и о каких результатах работы можно говорить? // «Газета.Ru»
Сначала, может быть, коротко о самой комиссии. Вы правильно сказали, что такой комиссии в наших отношениях раньше не было: на уровне президентов это уже фактически есть — комиссия Обама — Медведев. И в ее рамках уже создаются 16 рабочих групп — от вопросов стратегической стабильности до здравоохранения, окружающей среды, космоса. И еще мы добавили совершенно новую тему, новую почву, скажем, в нашей дискуссии — это рабочая группа о гражданском обществе, та самая, которую возглавляет господин Сурков из президентской администрации, а с нашей стороны Майкл Макфол, старший советник президента по делам, связанным с Россией.
Что будет целью этой рабочей группы — это очень легко объяснить: чтобы представители наших гражданских обществ, американского и российского, нашли более эффективные формы сотрудничества, контактов, дискуссий. И мы бы хотели, чтобы правительства наших стран поощряли эти контакты. Так что в состав рабочей группы Сурков — Макфол будут вовлечены только представители государства. Они определят повестку дня, которая предусматривает контакт с неправительственными организациями, представителями гражданского общества обеих стран.
Во время саммита президента Обамы в Москве в июле состоялась такая конференция организаций гражданского общества двух стран. Мы считаем, что она была довольно успешна, невзирая на то что это была первая попытка: это была пилотная программа. И нам бы хотелось, чтобы под эгидой этой рабочей группы президентской комиссии контакты и дискуссии между нашими НПО в гражданском обществе расширились и углубились.
Правда ли, что представитель посольства США присутствовал на несанкционированном митинге «несогласных» и что он там делал? // Станислав
Да, верно. Я бы, правда, сказал, что присутствовал, но не участвовал, и это важная разница. В чем заключается задача любого иностранного посольства? Понять, что происходит в стране, где дипломат аккредитован. Моя задача как посла, задача моих коллег в посольстве — это понять и объяснить Вашингтону, что происходит в стране, чтобы мы могли правильно настроить нашу политику. Потому что мы хотим все-таки создать конструктивные, продуктивные отношения с Россией. Так что, когда бывают такие марши или демонстрации, обыкновенная практика любого посольства — наблюдать, что там происходит. Я сам это делал: когда я работал в нашем посольстве в Праге, я очень часто присутствовал, наблюдал демонстрации и митинги. И потом составлял доклад для Вашингтона: в чем суть дискуссии, проблемы, — это нормально.
Мы считаем, что, по мере того как в России развивается политическая система, где российский народ чувствует, что руководство страны несет перед ним какую-то ответственность, — это хорошо. И такие проявления, как свободная пресса, — это все признаки того, что здесь развивается нормально российская демократия.
Мы же понимаем, что за 15—20 лет вы уже прошли очень долгий путь. Потому что я долго жил и в Советском Союзе — я помню, какой была старая система. И то, что было построено с тех пор, действительно впечатляет, очень впечатляет. Самые близкие мои российские друзья говорят, что далеко до совершенства, но и в нашей демократии, в Америке, все далеко от совершенства тоже. Это все процесс, и мы наблюдаем за процессом и хотим поощрять продвижение вперед, чтобы Россия стала более сильной, процветающей страной. Опять я повторяюсь, но это очень важно: потому что нам такие партнеры в XXI веке абсолютно необходимы.
Господин посол, вам сейчас приходится работать в стране, где уровень антиамериканской паранойи населения превышает некоторый естественный уровень. В этом смысле с какими странами можно было бы сравнить Россию? // Cергей
Вот вы знаете, я не считаю, что антиамериканские настроения вызывают здесь такие опасения, как их иногда описывают. Я очень много путешествую по стране, я стараюсь читать блоги, у меня есть свой блог, и я стараюсь читать все комментарии, которые люди постят. Тем более я здесь жил и при Советском Союзе. Так что мне кажется, что антиамериканское настроение у людей — это немножко преувеличенное понятие.
Я бы сказал, что иногда есть несогласие с отдельными пунктами государственной политики США, но это существует и у нас, и в нашей стране тоже. Но антиамериканизм все-таки — если бы было очень сильное проявление антиамериканизма здесь, не было бы столько желающих подать на американские визы, не было бы так много желающих поступать в наши вузы или участвовать в программе «Работа и отдых в США».
Не знаю, как вам, но мне бросается в глаза резкий диссонанс между заявлениями российских политиков и содержанием и направленностью многих публикаций и телепередач, спонсированных правительственными каналами. Среди них за последние год-два были прямо утверждающие, что США в Афганистане курируют производство наркотиков и едва ли не поставляют их в Россию на собственной технике, о том, что за атаками 11 сентября стоит американское правительство, о преднамеренной спровоцированности кризиса американскими финансистами и даже о том, что полет на Луну — это всего лишь миф. Вас не смущает такая двойственность подхода? Нет сомнения, что свобода слова — важная компонента любого демократического общества, но однобокость и тенденция мне кажется очевидной. В то же время российские читатели категорически отказываются узнавать Россию в том портрете, который рисуют западные СМИ, и не всегда безосновательно. Не кажется ли вам взаимополезным создание некоей дискуссионной платформы, может быть, вне политической и экономической сфер, которые имеют свою специфику. Конечно, телемосты типа Донахью — Познер сегодня, скорее, покажутся наивными, но, может быть, что-то вроде межуниверситетских форумов? В конце концов, ведь пытается же канал Russia Today вот уже который год донести до американской аудитории российскую точку зрению. В других ресурсах тоже заметен большой интерес к двусторонней дискуссии. // Сергей, Филадельфия
Вот то, что мы хотим делать именно под эгидой этой рабочей группы, о которой я говорил. Главное — не рабочая группа, потому что ее составляют государственные деятели. Важно, чтобы она дала зеленый свет для НПО и других групп гражданского общества обеих стран, чтобы они поняли, что чем больше они будут встречаться и строить такие платформы, тем лучше для взаимопонимания. Потому что, несмотря на то что я считаю, что здесь нет очень сильных проявлений антиамериканизма, они есть, конечно, но я все-таки не считаю, что Россия очень сильно настроена против Америки.
Все-таки надо признать, что мы слишком мало понимаем друг друга. Степень недоверия, даже подозрения, особенно в последние годы, значительно возросла. Против этого надо бороться. Действительно, если мы можем поощрять больше ваших студентов и аспирантов к учебе в Америке и, наоборот, чтобы больше наших ученых, студентов, инженеров приезжали сюда, чтобы работать, чтобы учиться, чтобы делать исследования, — это будет намного больше способствовать улучшению взаимопонимания между народами, которое, мне кажется, все еще не соответствует, скажем, желаемому уровню.
Господин посол, у меня к вам следующий вопрос. Он непременно касается российско-американских отношений. Однако о нем вспоминают от случая к случаю. Хотя он имеет коллосальное значение. Не могли бы вы объяснить, на каком основании американские историки отводят вашей стране ключевую роль в победе над нацизмом? Какими историческим фактами они руководствуются? // Булыгин Павел Михайлович
Я не согласен, что американские историки отводят ключевую роль. Может быть, отдельные историки писали книги об американском участии во Второй мировой войне. Конечно, это естественно, что они будут фокусировать на том, что делали наши войска. Но помню, например, даже при СССР был очень успешный бестселлер Гаррисона Солсбери «900 дней» о блокадном Ленинграде.
Действительно, я считаю, что в Америке недостаточно понимают вклад СССР в нашу общую победу над Гитлером. Но я тоже бываю поражен иногда… Я как-то встречался со студентами, я не помню в каком городе это было, я путешествовал, и они меня спросили, почему Америка так долго тянула с открытием второго фронта. Я сказал: а вы знали, что американские солдаты воевали еще в 1942-м году против Гитлера? Они сказали: нет, это неправда, вы открыли второй фронт 6 июня 1944-го года. Я сказал: вы знали о кампании в Африке, вы знали о высадке в Италию в 1942-43 годах? Нет, не знали.
Так что есть достаточно большое пространство с обеих сторон, чтобы мы лучше понимали нашу общую историю. Потому что это очень важная страница общей истории — наш совместный разгром фашизма. Но надо лучше понять составляющие, важные составляющие этого сотрудничества.
Почему США продолжают вмешиваться в зону ответственности России? В частности, в Среднюю Азию и Закавказье. Почему вы себе это позволяете, если Россия не делает этого в Мексике? // Маша из Калининграда
Почему мы продолжаем вмешиваться в странах СНГ, если я правильно понял. Я не считаю вмешательством то, что у нас там есть посольства, то, что наши фирмы, наши компании работают, инвестируют, вкладывают деньги. Я думаю, мы не меньше России заинтересованы в том, чтобы страны СНГ, ваши соседи, у вас есть очень важные исторические культурные связи, развивались. Мы это понимаем. Но мы думаем, что наш интерес в том, чтобы эти страны стали сильными, процветающими, не меньше, чем ваш. Вы знаете, это немножко остатки мышления «холодной войны», когда какой-то плюс для США как-то непременно равняется минусу для Советского Союза или сейчас для России. Я думаю, что мы должны немножко отвыкать от такого старого мышления, от игры с нулевой суммой. Потому что это не соответствует нужным нам отношениям, где мы должны сотрудничать в глобальных вопросах, а не беспокоиться о том, как какой-то американский политик совершил поездку в Тбилиси или какой-то российский корабль был у берегов в Венесуэлы.
Obama otkazalsya ot razvertivaniya sistemi PRO v Polshe i Chezhiui, no uze poshli razgovori o perenose ee na Ukrainu. Eto pravda? Naskolko voobsche realno sovmestnaya PRO Rossii i USA? // kuida, UK
Я могу однозначно сказать, что США не планируют задействовать украинские объекты в нашем недавно объявленном поэтапном адаптивном подходе к созданию ПРО в Европе. И мы не намереваемся размещать какие-либо элементы противоракетной обороны на территории Украины. Так, точка. Мы не обсуждали и не обсуждаем с Украиной интегрирование ее объектов в нашу архитектуру противоракетной обороны.
Мы очень заинтересованы в том, чтобы обсуждать с Россией такую глобальную систему ПРО, в которую входили бы элементы существующей российской ПРО. Скажем, Армавир. И, я думаю, действительно, теперь, когда мы объявили об этой новой архитектуре, которая уже, я думаю, всем понятно, никоим образом не может угрожать России, мы можем сосредоточиться на будущей угрозе и говорить о нашем совместном намерении создать систему, которая будет адекватно отвечать на такие угрозы.
Вы можете сказать, что отношения между Москвой и Вашингтоном с президентства Дмитрия Медведева улучшились по сравнению с предыдущим периодом? // «Газета.Ru»
Я бы сказал, что заметно, конечно, существенное улучшение в наших отношениях с тех пор, как я приехал в Россию как посол, в июле 2008-го года. Я это не связываю со своим мандатом. Это может быть просто совпадение. Но, когда я приехал почти 18 месяцев назад, я был шокирован тем, что уровень доверия между нами был на самом низком уровне. И то улучшение, которое мы увидели за последние 8—10 месяцев, которое, мы рассчитываем, будет продолжаться дальше и может быть даже пойти вверх, это связано со многими факторами. Но главное для меня — это то, что Россия и Америка решили, что невзирая на то, что всегда между нами будут существовать разногласия, намного важнее и умнее сосредоточиться на тех моментах, и они являются стратегическими, критическими, где наши интересы совпадают. Это, конечно, нераспространение ядерных материалов и оружия, как я сказал. Это ответственный подход к нашим собственным национальным арсеналам и уменьшение количества наших боеголовок и носителей. Это, конечно, ликвидация очагов терроризма в мире и особенно в Афганистане. И мы ни слова пока не говорили об Афганистане, где действительно Америка и Россия сотрудничают как никогда. Так что действительно, вы знаете, у нас отношения могут быть немножко цикличные. Бывают моменты, где наши разногласия значительнее, чем точки соприкосновения. Теперь, мне кажется, начинается новая фаза отношений, где все-таки моменты согласия будут иметь кардинальную роль и где мы будем очень ответственно относиться к тем существующим моментам, где все-таки остаются разногласия.
Когда будет облегчена процедура получения гостевых виз? // Алексей
Я бы сказал, что теперь получить американскую визу легко, как никогда. 95 процентов из всех россиян, которые подают документы, чтобы получить визу, ее получают. Число отказов — только 5, может быть, 6 процентов, это очень мало. Мы даже за последний год ввели значительное количество новых мер, которые упростят процедуру. Сейчас в ряде случаев гражданину России даже не надо приходить в посольство лично, он может все это сделать через курьерскую службу «Пони-экспресс» — заполнить анкеты, заплатить деньгии получить визу за 10—12 дней в среднем. Наш генеральный консул вам скажет, что каждую неделю я его спрашиваю, сколько в среднем составляет срок ожидания у среднего российского гражданина его визы. 10 дней в среднем. Желательно меньше, конечно, но в сравнении с тем, когда я сюда приехал, это значительно быстрее. Так что мы стараемся, мы понимаем, насколько это важно, и нам бы хотелось упростить до максимума доступ российских граждан в Америку, потому что опять мы в этом видим наши интересы. Вы вносите большой вклад в нашу культуру, ваши студенты, аспиранты, конечно, очень существенный вклад несут. Даже те студенты, которые участвуют в программе «Работа и отдых в США», — они тоже, они как дипломаты: если американец знает хоть одного живого русского человека — это наверняка русский парень, который участвовал, который работал в какой-то гостинице в Мичигане.
По традиции мы попросили бы вас обратиться к нашим читателям и пожелать им что-нибудь. // «Газета.Ru»
С большим удовольствием. Я, как человек, который долгие годы занимается отношениями между нашими странами, впервые приехал в Россию в 1976 году, у меня немало российских друзей. Я бы хотел пожелать, чтобы ваши читатели, ваши зрители имели возможность завести американских друзей. И для этого я хочу значительно увеличить количество американцев, которые сюда приезжают на учебу, чтобы вести исследования или как бизнесмены. Так что я просто желаю побольше контактов между рядовыми американскими и российскими гражданами. Потому что это очень приятно.
